Вчера, 26 августа, в Минске состоялась встреча президента Украины Петра Порошенко и президента России Владимира Путина с участием представителей ЕС.
Впрочем, за день встречи эксперты выражали сомнения в возможности достижения в Минске хоть какого-то прорыва. Безусловно, мысль о том, что эта встреча приблизит конец войны в Украине, выглядела неправдоподобной.
«В целом, встреча в формате «Таможенный союз — Украина — ЕС», по словам Путина, была полезной. «Правда, я не знаю, чем это в итоге закончится», — признался президент Путин, отвечая на вопросы журналистов. Ясно одно: лидеры обсудили весь комплекс взаимных отношений, но были ли достигнуты точки соприкосновения – покажет время. Почему Минская встреча президентов не принесла мира? На какие уступки должны пойти стороны? Чего хочет Россия? На эти и другие вопросы Minval.az ответил российский политолог, руководитель Политической экспертной группы Константин Калачев.
— Константин Эдуардович, как вы считаете, почему Минская встреча президентов не принесла мира? Каковы вообще шансы на мирное урегулирование?
— От встречи в Минске многого и не ожидали. Хорошо, если ее результатом станет отказ от возможности использования российских вооруженных сил в качестве миротворцев, что означало бы не прекращение, а дальнейшую эскалацию конфликта. Хотелось бы надеяться также на восстановление политических, экономических и гуманитарных связей между двумя странами. Вполне очевидно, что расхождения между Украиной и Россией труднопреодолимы. Украинцы отказываются признавать военно-политическое руководство «ДНР» и «ЛНР» (закавычено Minval.az) в качестве полноправного субъекта переговорного процесса. Президент Порошенко неоднократно обращал внимание, что термин «сепаратисты» по отношению к ним не совсем точен. По его мнению, Украине противостоят террористы, а с террористами переговоров не ведут.
Шансы на мирное урегулирование сильно возросли бы в случае убедительных побед украинской армии, но пока их нет. Противоположная сторона исходит из того, что шансы на мирное регулирование будут расти параллельно трудностям в украинской экономике и увеличатся значительно, если Украина останется без газа накануне отопительного сезона. В Москве все еще надеются на перелом отношения украинского общественного мнения по отношению к евроинтеграции, как следствие общего кризиса и приближения коллапса.
Моя точка зрения на пути выхода из кризиса в России непопулярна: это прекращение помощи «ДНР» и «ЛНР» (закавычено Minval.az), кроме действительно гуманитарной, и воздействие на её руководителей с целью признания мирного плана Порошенко. Российские добровольцы как ехали в Донбасс, так и едут. Таких полно даже среди моих «фейсбушных френдов». Более того, пора менять и содержание российской пропаганды. Экзальтация общества на тему плохой Украины до добра не доведет.
Конечно, предварительно должен быть оговорен внеблоковый статус Украины. Очевидно, что необходимо скорейшее заключения перемирия на востоке Украины, полноценный контроль за российско-украинской границей, доставка гуманитарной помощи на Украину с соблюдением международных правил, а также начало политического процесса по урегулированию, в том числе с учетом предстоящих выборов в Верховную Раду Украины. Однако это всё теория. На практике же многое зависит от событий на фронте военных действий.
— Многие указывает на то, что Россия хочет добиться перемирия и заморозить конфликт по примеру Приднестровья, Абхазии, Карабаха, создать государственное образование под своим контролем, неподвластное Украине. Согласны ли вы с такого рода утверждениями?
— Что касается «заморозки» конфликта, то очевидно, что у России запас прочности больше. А потому она может еще подождать. Подождать пока Украина не изменит некоторые свои позиции. России, в принципе, спешить особо некуда. Другое дело, что российские руководители могут недооценивать украинский патриотический подъем.
Кстати, сравнение с Карабахом было бы некорректно. Но с большой натяжкой можно представить, как после отторжения Карабаха от Азербайджана, Армения требует от Азербайджана ограничить себя в возможности развивать экономические, политические и военные связи по своему усмотрению. Выглядит как абсурд, не так ли? Вот украинцы ощущают это примерно также. Но деваться некуда. Европейский Союз занимает компромиссную позицию. Ключевые игроки изображают понимание российских интересов и не готовы жертвовать экономическими связями всерьез. Потому ситуация для Украины очень неприятная. Такого союзника, как собственная эффективная боеспособная армия у Украины сейчас нет.
— На какие уступки должны пойти стороны? Чего хочет Россия?
— Встречи в формате «Украина — Россия — ОБСЕ» необходимы, но Европа явно недопонимает, что дело уже не федерализации или децентрализации. Менталитет жителей Донбасса отличается от западноевропейского, и конфликт сегодня зашел уже слишком далеко. Люди хотят мира, а не пресловутой «федерализации». Мир будет возможен только после окончательного исчезновения иллюзий о возможности присоединения сейчас или в обозримой исторической перспективе Донбасса к России и при реальных гарантиях широкой амнистии.
Очевидно, что Владимир Путин хотел бы полностью вернуть Украину в фарватер российской политики. Но средства не соответствуют этой цели. Более того, они ей даже противоречат. Проблема заключается еще в недооценке обычных граждан. Массовое сознание находится в нелинейной зависимости от состояния экономики и уровня жизни. Тяга к независимости может оказаться сильнее.
— Что получил от переговоров Минск? И что, по-вашему, будет с Крымом, о котором, кажется, уже позабыли?
— Разумеется, как минимум Александр Лукашенко сочувствует в этой ситуации новому украинскому руководству и готов по мере сил помогать ему. Отношения у Порошенко и Лукашенко сложились. Это заметно даже в таких деталях как характер рукопожатия.
Однако пока все упирается в Путина, который хочет не просто выйти из ситуации, сохранив лицо, но и выйти из нее с приобретениями.
А поскольку расхождений с российским общественным мнением у Путина нет, он может позволить себе диктовать условия. Пусть даже с оговорками, что Россия не против вступления других стран в те или иные союзы. Одно дело риторика, другое — реальное действие. Украина по факту должна согласиться со своим поражением. А признание — это статус-кво в отношении Крыма. То есть, Украина может формально не признавать присоединение Крыма к России, но де факто задвинуть обсуждение этого вопроса, оставив его будущим поколениям. Российскому руководству «и целого Крыма мало», нужна еще лояльность и система противовесов внутри Украины. Я считаю, что с учетом консенсуса в Крыму и исторических обстоятельств, полуостров возврату уже не подлежит. Но это не повод разрушать дом соседа и воевать с ним.
Эмиль Мустафаев
