Меня зовут Наташа. Мне 30 лет. Живу и работаю в Москве. Я — дочь русского и украинки. Мой отец — русский офицер, полковник. Моя мама — украинка.
Сегодня российские военные вторглись в Украину.
Что делать мне? Что чувствовать? Как с этим жить?
Папа пошел войной на маму? Так что ли?
Моя родня по маминой линии живет, кто в Украине, кто в России.
Моя родня по маминой линии — украинцы.
Моя родня по папиной линии живет в России.
Мои братья двоюродные призывного возраста. Если будет война, они станут пушечным мясом.
Я против вторжения войск России в Украину. И против вторжения войск Украины в Россию. Я против вторжения войск любой страны в другую страну. Я вообще против войны. Я — за мир.
Сегодня с этими мыслями я поехала к Совету Федераций, чтобы выразить свой протест. Там было очень мало людей. Меня это поразило. И испугало. Я думала, там будет человек 100, а там всего было 12. Трое стояли с плакатами. Один парень стоял с книгой. Никто не кричал никаких лозунгов. Все мирно стояли. Я тоже встала. Было где-то восемь часов вечера. Рядом с нами стояли двое полицейских и один человек в шапке из каракульчи в жилетке с надписью «ФСО».
Я решила сфотографировать людей с плакатами. Двое мужчин. Молодой человек. И женщина в фиолетовой шапке. Парня с книжкой я фотографировать не стала. Через три минуты подъехали два автозака и из них выбежали ОМОНовцы. Их было раза в три больше, чем нас. Один из них начала говорить в мегафон, что мы должны разойтись, потому что наши действия незаконны. Мы все подошли к нему и стали спрашивать, чего такого незаконного в наших действиях, если одиночные пикеты разрешены.
Потом омоновцев стало еще больше и они арестовали всех, кто держал плакаты. Я обернулась. Женщина в фиолетовой шапке стояла за моей спиной. «Саша забрал мой плакат, когда начали винтить, он сидит теперь в автозаке за меня». В этот момент арестовали парня с книжкой.
Потом пришла полиция. Подполковник Бородин умоляющим тоном просил нас разойтись. Я сказала ему, что люблю Большую Дмитровку и хочу тут погулять с друзьями. «Ну, погуляйте где-то в другом месте». Мы сказали, что хотим гулять именно у Совета Федераций.
Пришел парень. Он — украинец, женат на русской. Он спросил у ОМОНа, что ему делать. Против кого воевать. Подполковник Бородин сказал, что сейчас уведет его в автозак. Мы все, конечно же, вступились и сказали, чтобы он не мешал нам разговаривать. Подполковник Бородин сказал, что должен знать, о чем мы разговариваем.
Мы ему объяснили, что не должен. Потом парень из Украины сел в свою машину и уехал. И тут на арену вышел ОМОН. «Новенький Range Rover, полгода назад вышел. Думаете, он благодаря кому у него? Благодаря правительству России. Вы тут мерзните, а он поехал в ресторане масленицу отмечать». Наступила пауза, потому что все охренели.
Другой ОМОНовец решил, что бреда еще мало и добавил: «Вот вы тут стоите, пикитируете, а в это время где-то умирают люди».
Мы, немного отойдя, от предыдущего оратора, робко так сказали: «Ну, вы же тоже тут стоите, а где-то умирают люди».
«Мы тут Родину защищаем», — добавил молоденький омоновец.
Мы посмотрели друг на друга. Родина в виде глыбы Совета Федераций. Мы — двенадцать человек с замершими носами. А между нами ОМОН с дубинками.
Вернулся подполковник Бородин. Сказал, что никакие войска никуда не введены, никаких танков нигде нет, поэтому мы должны разойтись. Мы сказали, что никуда не уйдем. «Тогда вы мешаете проходу граждан». Мы посмотрели по сторонам. Мимо нас спокойно шли граждане, Большая Дмитровка довольно широкая улица. Бородин ушел.
Из здания Совета Федераций вышел парень с пропуском, сказал, что он журналист Совета Федераций и записал наши комментарии на телефон. Мне стало казаться, что я попала в фильм Эмира Кустурицы или Тарантино или в картину сюрреалистов.
Мы стояли и говорили про 68 год, когда Советский союз ввел войска в Чехословакию. В знак протеста на Красную площадь вышло семь человек. «Демонстрация семерых» — одна из самых значимых акций советских диссидентов. Их всех арестовали сразу же. Мы горько шутили, что нас вдвое больше и нас не всех арестовали.
Женщина в фиолетовой шапке, Ксения, она филолог, мы разговорились. Я спросила, зачем она пришла. Она округлила глаза: «А как??? Как можно сидеть дома и молчать. У меня сын призывного возраста, я не хочу, чтобы его убили на войне».
Пришли еще человек шесть. Как мне сказала, Ксения, они делали поэтический фестиваль в Европе, среди них был мой коллега, журналист в смешной шапке в виде зебры, у него было с собой удостоверение, поэтому он сказал, что его не арестуют. Достали плакаты. Через минуту их повели в автозак. И журналиста в шапке-зебре.
Поскольку я периодически постила в фейсбук, стали приходить сообщения, что я предала страну и продалась фашистам. В этот момент мы объясняли подполковнику Бородину, что мы не хотим войны. мы граждане не хотим, чтобы наша родина воевала с другой страной.
Когда все окна в Совете Федераций погасли, было уже 11 вечера, руки и ноги закоченели и мы направились к метро.
Завтра в разных странах мира будут пикеты против ввода наших войск на территорию Украины. В Мадриде, Барселоне, Берлине, Тель-Авиве. У нас в в Россиии — в Нижнем Новгороде, Самаре, Питере и в Москве. В Москве на Манежной площади в 14:00. Хватит сидеть в фейсбуке, выходите на площадь. Мы все должны показать, что мы против кровопролития! Ну, не просто же так он ввел войска в Крым! Дай Бог, чтобы он просто играл мускулами и скоро вывел войска.
Но мы, народ, граждане нашей страны, должны показать, что мы не хотим войны, что мы не согласны с этим решением. Война — это страшно. Я не была на войне, но была на ЧС. А война — это в тысячу раз страшнее. Неужели нас несогласных с этим решением одного президента и его 87 рабов, только 12 человек? Я верю, что это не так.
Наташа Киселёва
