Официальный Ереван настаивает, чтобы мирный договор был подписан во время проведения COP29. При этом сам сегодня фактически бойкотирует его, параллельно лоббируя антиазербайджанскую повестку. Баку, по понятным причинам, не принимает условия Еревана, поскольку они противоречат здравой логике. Президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил, что считает «совершенно нереальным» вариант с подписанием мирного договора между своей страной и Арменией, в котором будут отражены только пункты, не вызывающие разногласий.
В интервью Minval.az экс-министр иностранных дел Тофиг Зульфугаров изложил свое видение сложной ситуации, образовавшейся на Южном Кавказе.
— Как вам видится достижение мирного соглашения между Азербайджаном и Арменией: сроки, формат и т.д.? Что следует предпринять Баку для того, чтобы Ереван перестал спекулировать и поддержал требования относительно Минской группы ОБСЕ и поправок в конституцию Армении?
— Прежде всего речь идет не о всеобъемлющем мирном договоре, а о рамочных соглашениях, которые определяют рамки переговорного процесса, процесса урегулирования между Арменией и Азербайджаном. В этом рамочном документе были отражены основополагающие принципы международного права, которые закреплены в Уставе ООН. В ходе переговоров азербайджанская сторона неоднократно поднимала вопрос о том, чтобы противоположной стороной были закреплены элементы, гарантирующие необратимость мирного процесса.
Гарантии необратимости – очень важный компонент, поскольку суть этого конфликта заключалась в выдвижении территориальных претензий против Азербайджана, оккупации части его территорий, преступлении против человечности и военных преступлениях. Поэтому, как вы уже видите, даже такие пункты, казалось бы, логического требования, как отмена МГ ОБСЕ или ее устранение из правового поля Армении в связи с тем, что мандат устарел, не были выполнены. Эти действия Армении, по сути, являются юридической фиксацией территориальных претензий к Азербайджану.
Также возникает целый ряд вопросов, связанных с политической ответственностью Армении, — и азербайджанская сторона на это не раз указывала, — политической ответственностью конкретных лиц, элиты, Армении в разжигании конфликта, жертвами которого стали не только азербайджанцы, но и десятки тысяч армян. Мы должны понимать, что эта вооруженная агрессия, которая, по сути дела, является конституционно закрепленной задачей армянского государства. Агрессия ведь была не только военной, но и экономической, правовой и идеологической. Поэтому устранение всех этих остатков агрессии является логичным политическим процессом, в рамках которого будут закладываться основы будущего мирного сосуществования двух государств, их выход на новый уровень с элементами регионального сотрудничества.
Но что мы видим? Армения откровенно отказывается от выполнения требований, касающихся конституции, МГ, делает противоречивые заявления, нет политического осуждения и остаются безнаказанными лица, разжигавшие этот конфликт. Более того, в Армении продолжают звучать реваншистские лозунги и даже выдвигаются территориальные претензии к Азербайджану. Исходя из вышеизложенного, я думаю, что сегодня переговорный процесс находится в серьезном тупике. Поэтому глава Азербайджана абсолютно справедливо неоднократно заявлял, что мы хотим понять, в чем заключается суть хотелок Армении.
— Судя по всему, Армения и дальше будет тормозить этот процесс, и дальше будет вооружаться. Есть какой-то выход из этого положения? Может, целесообразнее будет обойтись без договора?
— Прежде всего, мы должны понимать, что азербайджанская сторона против того, чтобы осуществлялась имитация мирного процесса. Имитация мирного процесса армянской стороне нужна для дезориентации мировой общественности, чтобы уйти от политической и уголовной ответственности за совершенную агрессию, развязывание войны против Азербайджана и причинение нашей стране ущерба: морального, материального и политического. Поэтому перспективы мирного процесса очень туманны.
Азербайджан и те, кто отслеживают ситуацию в регионе, прекрасно видят, что очень много нерегиональных игроков ориентированы на сохранение конфликта в той или иной форме, чтобы продолжать использовать его в качестве инструмента для управления регионом. Эти компоненты напрягают Азербайджан, и заставляют задуматься руководство и общественность страны: а какую цель преследует армянская сторона в этом политическом процессе?
Поэтому отвечая на ваш вопрос о призывах Армении подписать какую-то непонятную бумагу в преддверии СОР29 и таким образом пропиарить себя, показать, что армянская политическая элита хочет мирного урегулирования, сотрудничества в регионе, тогда как она отказывается от разблокирования коммуникаций, от предоставления Зангезурского коридора, который должен соединить две части Азербайджанского Государства, в данном контексте мы проводим определенную ревизию того, что происходит.
И тут вопрос далеко не в СОР29, а в создании условий для того, чтобы процесс пошел в правильном направлении. Мяч на стороне Армении, точнее, в руках ее политической элиты. Они должны сделать выводы о том, какое будущее они хотят. Хотят ли они продолжать конфронтацию?
— А с другой стороны, вся эта неопределенная ситуация только наруку Армении, и она будет стараться максимально продлевать ее, потому что получает хорошие дивиденды от этой ситуации.
— Ну, наруку, возможно, реваншистским силам. А с точки зрения интересов государственных или народа, я думаю, что они не заинтересованы в этом. Они вынуждены тратить свои скудные средства на то, чтобы искать спонсоров для своей реваншистской политики, направлять свои скудные ресурсы на гонку вооружений. То есть снова быть инструментом в чьих-то руках. Они и так были инструментом в руках России 30 лет, а теперь они занялись поиском новых спонсоров для продолжения конфликта в регионе и создания проблем для Азербайджана, Турции и других стран региона.
— Какова судьба Зангезурского коридора? Как разрешить разногласия сторон?
— Азербайджану Зангезурский коридор нужен по известной всем причине. Дело в том, что против Азербайджана была совершена историческая несправедливость: большевики передали Зангезур армянам и разделили страну на две части. Если этот раздел в советское время был не чувствовался, с точки зрения коммуникаций, экономических связей, то сейчас это становится серьезнейшей проблемой для Азербайджана, потому что наша страна разделена. Поэтому еще в трехстороннем заявлении от 10 ноября 2020 года эта проблема была обозначена, и Армения взяла на себя обязательства по обеспечению связи между основной частью Азербайджана и Нахчываном, на первом этапе под контролем российских пограничных войск. То есть, по сути, эта должна была быть операция по поддержанию мира, которая происходила бы на территории Армении. Мы знаем, что контроль за этой частью территории осуществлялся пограничниками ФСБ РФ. Да, Азербайджан обосновано предполагал, что армяне не обеспечат беспрепятственное передвижение и безопасность граждан нашей страны, поэтому эта задача на временной основе возлагалась на российских пограничников, и Армения уходила от решения этого вопроса.
Сейчас, кажется, что какие-то подвижки есть, хотя мы уже многократно слышали о том, что армянская сторона сначала делала одни заявления, потом другие — уточняющие. Посмотрим, как будет развиваться ситуация. Мы должны исходить из того, что перед Азербайджаном стоит стратегическая задача по обеспечению безопасного экстерриториального сообщения между двумя частями своей страны.
— Взаимоотношения Азербайджана с Евросоюзом заметно ухудшились с момента восстановления нами территориальной целостности страны. С чем вы это связываете? Как ЕС поведет себя после заключения мирного договора?
— Я думаю, что после брексита доминирование французской политической элиты в ЕС для всех очевидно. Франция главную задачу видит в том, чтобы блокировать увеличение экономических и политических возможностей Турции в Средиземноморье, и одним из инструментов блокирования данного процесса является разжигание конфликта между Арменией и Азербайджаном. Потому что Турция вовлечена в этот конфликт и поэтому трудно сказать, как долго ЕС будет заложником постколониальных амбиций французской политической элиты, но я уверен, что в ЕС очень много здравых сил, которые не пойдут на поводу у французской неоколониальной политической элиты. Эта ситуация оказывает прямое воздействие на наши взаимоотношения с Арменией. По сути, Франция не предполагает, что заключение какого-либо документа позволит завершить этот конфликт. Потому что они понимают, что даже подписание такого документа — это этап, после которого они начнут раскручивать кампанию по реанимации темы «армян Нагорного Карабаха». Мы видим, что уже в этом направлении проводятся политические мероприятия, то есть тактика и стратегия французов доминируют в европейских структурах.
— Ряд экспертов утверждает, что эпоха ЕС в пору серьезных разногласий, экономического спада и политического застоя внутри союза прошла и наступает время БРИКС. Вы согласны с этим и каково место Азербайджана в этой геополитической системе?
— Кризис ЕС особенно четко проявился во время процесса брексита, когда Великобритания не видела своих перспектив в рамках ЕС. Поэтому те, кто говорят, что в ЕС нет кризиса, должны обратить свои аргументы к политикам, осуществившим брексит. Что касается БРИКС, то эта организация еще не проявила себя в достаточной степени, чтобы можно было говорить, кто и как будет конкурировать в будущем. Но Азербайджан имеет разнонаправленную внешнюю политику и в данном контексте процесс укрепления отношений с БРИКС в развитии. Не будем торопиться с прогнозами, но я полностью с вами согласен, что определенные кризисные явления в ЕС и определенные ожидания от БРИКСА имеют место быть.
— В стенах Европарламента постоянно звучат антиазербайджанские заявления, в том числе призывы отказаться от сотрудничества с Азербайджаном. Правильно ли Баку реагирует на эти вызовы?
— Многие в нашем обществе отошли от иллюзий, которые были у нас в период перестройки или сразу после распада Советского Союза, о том, что европейские структуры, пресса настолько демократичны, что позволяют принимать справедливые решения. Все решения принимаются, как это говорили в советское время, по линии партии, парламентарии туда подбираются из числа политических деятелей тех или иных стран. Во многом — это бывшие бюрократы, которые после отставки видят продолжение своей политической деятельности либо в структурах Еврокомиссии, либо в Европарламенте. Я неоднократно наблюдал эти процессы в прибалтийских странах, поэтому у меня таких иллюзий нет. Что касается антиазербайджанского тренда, то он задается Францией. Вести работу против этого надо, конечно, но надеяться на то, что это кардинально повлияет на их позицию, не приходится. К Европарламенту нужно относиться не столь серьезно — это фабрика по производству деклараций, заявлений, которые направлены на подтверждение той или иной политической линии, формируемой в исполнительных структурах. Они отрабатывают свою высокую зарплату.
— 60 американских конгрессменов обратились к правительству США с призывом ввести очередные санкции против Азербайджана. Президент указал на то, что данное обращение было составлено в Госдепе США и обвинил Штаты в предвзятости и проявлении двойных стандартов. Будут ли введены эти ограничения, что это будет значить для нас и какие действия должен предпринять Баку в случае их применения?
— Это форма давления администрации, которую готовят США, они как бы отрабатывают те заверения, данные им представителями армянской диаспоры в поддержку демократической партии. К примеру, несуразное поздравление от кандидата в президенты Камалы Харрис, она поздравила армян, граждан США, с Днем независимости Армении. Что это было? Где логика? Почему граждан США, даже если армян, надо поздравлять с Днем независимости Армении? Вот это до меня не доходит. Но таких несуразных движений будет много. Все это для того, чтобы продемонстрировать проармянские политические силы. Однако ничего, кроме неуважения, эти действия не вызывают.
Дело в том, что демократическая администрация, даже если в ходе выборов, ведет себя не совсем логично по отношению к интересам своего государства, которое она хочет возглавить. Ведь все понимают, что в США есть огромное количество интересов, связанных с Южным Кавказом, с Азербайджаном в том числе. Их поведение приводит к тому, что возможности США в Азербайджане сокращаются, но американская администрация идет на это ради того, чтобы получить голоса. Поймите, против нас не западные политики, а часть – администрация нынешней Франции и США. Это не значит, что так будет всегда. Поэтому мы должны к этому относиться как к политическому действию. Я не склонен считать Запад врагом или выстраивать линии разграничения.
— Отношения с Ираном, кажется, вернулись в нормальное русло. Но вызывает вопросы молчание Тегерана по поводу миссии ЕС в Армении. Согласны ли вы с мнением, что Тегеран и Париж являются своеобразными союзниками в вопросе Армении?
— Опять же, мы можем говорить только о части, потому что внутри иранской элиты происходит очень серьезный процесс, который не полностью на виду. В иранской элите, а это началось с тех протестов, о которых много говорилось, получилось так, что очень большая ее часть в КСИР находится в глубоком кризисе, к ней имеется огромное количество вопросов. Имеются много вопросов по части обеспечения безопасности и по тому, как они распределяют финансовые средства, которые находятся под их контролем, с точки зрения экспорта несанкционированных товаров и так далее. Потом проявляется много случаев, когда представители КСИР находятся в своеобразных отношениях с западными спецслужбами. Поэтому здесь не должно быть удивления, что те, кто выкрикивает «Смерть Америке!» в Иране, еще и являются врагами ИРИ.
Не будем забывать, что вся политическая элита, которая сегодня у власти в Тегеране, уходит корнями во Францию. Это тоже наталкивает на многие размышления. Для Франции, как я уже сказал, геополитическим противником является Турция, и поэтому использовать определенные антитурецкие тенденции в иранской внешней политике Франция всегда будет. И мы это должны четко и ясно понимать.
Поэтому ничего странного не происходит. А с другой стороны, я думаю, что в самой иранской политической элите обладают большим влиянием силы, ориентированные на региональное сотрудничество, в том числе с Турцией и Азербайджаном. Политические процессы в действии.
