До конца года остается все меньше времени, и с этим периодом как в азербайджанской, так и армянской среде связывают надежды на подписание долгожданного мирного договора между Азербайджаном и Арменией. До последних дней надежды на положительное решение затянувшегося конфликта подпитывались также и оптимистическими высказываниями официальных Баку и Еревана. И президент Азербайджана Ильхам Алиев, и премьер-министр Армении Никол Пашинян в своих заявлениях выступали за подписание мирного соглашения к концу года. Однако начиная с недавнего времени, риторика Пашиняна вернулась в прежнее русло, в которой рефреном звучит положение о «статусе» Нагорного Карабаха, хотя этот вопрос Баку закрыл давно.
Можно ли при нынешней политической ситуации ожидать, что стороны договорятся к концу года? Как объяснить смену риторики Пашиняна, которая никак не способствует положительному решению вопроса? На эти и другие вопросы в беседе с Minval.az ответил российский политолог, директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.
По мнению политолога, пока есть большие сомнения, что такой договор будет подписан в текущем году.
«Конечно, есть объективные факторы, создающие риски и для Азербайджана, и для Армении в случае затягивания переговорного процесса. Например, правительство Никола Пашиняна наверняка учитывает, что подписание мирного договора вызовет новый всплеск критики со стороны оппозиции и станет поводом для протестов против действующих властей Армении. Безусловно, правительство Армении показало неплохой запас прочности на фоне уличных кампаний, организованных оппонентами премьера в период после ноября 2020 года. Тем не менее, в 2023 году в Армении могут произойти события, когда внешне- и внутриполитические факторы риска для Никола Пашиняна могут наложиться друг на друга. Скажем, осенью 2023 года ожидаются выборы в Совет старейшин Еревана, которые будут иметь особое значение хотя бы потому, что более трети населения страны проживает именно в столице. В прессе Армении периодически циркулировали сроки о проведении досрочных выборов в Ереване. Но как бы то ни было, если команда Пашиняна рассчитывает на их проведение в изначально ожидаемые сроки, то для них логичнее подписание мирного договора либо не позже начала весны 2023 года, либо уже не ранее конца 2023-начала 2024 года», — сказал он.
В то же время, политолог подчеркнул, что опять же, откладывание подписания мирного договора примерно на год – это новые риски для действующего премьера Армении.
«Не будет ли к тому времени внешнеполитическая обстановка более проблемной для Еревана? Не выйдут ли на первый план внутри Армении к этому времени новые лидеры, которые организуют более успешные протестные кампании против Никола Пашиняна? Не появятся ли новые протестные факторы, которыми воспользуются старые оппозиционные лидеры? С другой стороны, с точки зрения интересов Азербайджана — сейчас в наличии ряд факторов, усиливающих его переговорные позиции. Например, не будем забывать про фактор Турции, как ключевого союзника Баку. Сейчас во взаимодействии с Анкарой особо заинтересованы как Россия, так и США. Вспомним хотя бы недавние переговоры Джозефа Байдена и Реджепа Тайипа Эрдогана на полях саммита G20. Но какой будет ситуация в Турции после предвыборной кампании 2023 года? То есть, факторы, которые могли бы подталкивать и Ереван, и Баку к форсированию подписания договора сейчас, есть. Однако есть вероятность, что взаимное недоверие и расчет каждой из сторон на более благоприятные переговорные позиции в чуть более отдаленном будущем приведут к дальнейшему откладыванию этого решения. Среди прочего Ереван может рассчитывать на внутриполитический кризис в 2023 году в Турции, а Баку – на то, что, чем ближе срок окончания мандата российского миротворческого контингента в Карабахе (конечно, не предмет мирного договора, но важный сопутствующий вопрос), тем уязвимее переговорные позиции Армении», — отметил Михаил Нейжмаков.
Отвечая на вопрос о том, на что рассчитывает Пашинян, вбрасывая тему статуса Нагорного Карабаха, несмотря на то, этот вопрос не обсуждался ни в Брюсселе, ни в Праге, наш собеседник сказал: «Никол Пашинян не может не упоминать про вопрос Карабаха, иначе данную повестку целиком перехватят его внутриполитические оппоненты, включая Рубена Варданяна. Последний, конечно, пока не может формально претендовать ни на посты в правительстве, ни на мандат в Национальном Собрании Армении, если бы такие выборы прошли в ближайшее время. Но, в конце концов, у всех на глазах пример Бидзины Иванишвили в Грузии, которому к моменту победы его сторонников из блока «Грузинская мечта» на парламентских выборах 2012 года вообще еще не было возвращено грузинское гражданство».
«Действующему премьеру Армении важно продемонстрировать внутренней аудитории, что он пытается использовать все возможности, «давить на все кнопки», защищая интересы армянской общины в Карабахе. Отсюда, например, достаточно необычная для риторики официальных лиц Армении недавняя реплика Никола Пашиняна, где он противопоставляет подходы Турции и Азербайджана по вопросам «прав и безопасности армян Карабаха», — сказал политолог.
Армения, с одной стороны, говорит о стремлении к миру, с другой, выступает против разблокирования транспортных сообщений между западными районами Азербайджана и Нахчываном, хотя это и предусмотрено в трехстороннем заявлении от 10 ноября 2020 года.
Чего добивается Ереван, затягивая выполнение соответствующего пункта? На данный вопрос Михаил Нейжмаков ответил так: «Учитывая заинтересованность Баку в аспекте разблокирования коммуникаций, вполне понятно, что Ереван стремится извлечь максимум из хода переговоров по данному поводу, стараясь увязать эту проблему с другими значимыми для него вопросами, например, содержанием мирного договора и деталями делимитации границы. Кроме того, возможно, в правительстве Армении рассчитывают, что со временем более конкретный характер получит интерес европейских держав к этой теме.
Например, недавно, 15 ноября, на переговорах главы МИД Армении Арарата Мирзояна с делегацией спецпредставителей ЕС и стран-членов ЕС по Восточному партнерству вопрос разблокирования транспортных коммуникаций также затрагивался. С другой стороны, пока существует риск всплесков вооруженной эскалации на армяно-азербайджанской границе или в Карабахе, транспортное сообщение между западными районами Азербайджана и Нахчываном через территорию Армении, даже уже будучи запущенным, окажется в таких ситуациях под угрозой. Даже с учетом, что безопасность такого транспортного сообщения, в соответствии с пунктом 9 трехстороннего заявления, подписанного в ноябре 2020 года, должны обеспечивать российские пограничники», сказал Нейжмаков.
Российский политолог также затронул тему эскалации напряженности между Ираном и Азербайджаном, а также вопрос разоблачения спецслужбами Азербайджана иранской шпионской сети.
По словам Михаила Нейжмакова, было бы странно, если бы Иран не собирал информацию о ситуации в соседних государствах.
«Подобное возможно и в отношениях между государствами, являющимися близкими партнерами. Навскидку вспомним дело Джонатана Полларда, который, будучи аналитиком разведки ВМС США, в 1985 году был арестован по обвинению в передаче секретной информации Израилю. В принципе окно возможностей для диалога между Баку и Тегераном по-прежнему не закрыто, в том числе с учетом фактора Турции. Вспомним, что в октябре 2022 года представители Национальной газовой компании Ирана и турецкой Botas заявили о достижении новых договоренностей по поставкам иранского газа для Турции. Подобные договоренности не могут не влиять и на характер внешнеполитических контактов государств. При этом на фоне высказываний ряда турецких оппозиционных политиков в поддержку акций протеста в Иране у Тегерана появляется еще один аргумент в пользу предпочтительности сохранения у власти Реджепа Тайипа Эрдогана после президентских выборов 2023 года. На этом фоне турецкий фактор скорее будет подталкивать Тегеран искать пути для снижения противоречий в отношениях с Баку. Состоявшиеся в середине ноября 2022 года телефонные переговоры глав МИД Азербайджана и Ирана Джейхуна Байрамова и Хосейна Амира Абдоллахиана также могут свидетельствовать, что Баку и Тегеран ищут возможности для диалога с целью снижения напряженности», — заключил он.
Фарид Теймурханлы
