Запад, судя по всему, в последние месяцы сосредоточил свое внимание на востоке Украины из-за российских угроз о начале вторжения, однако внутри России Кремль уже ведет войну. Эта война привела к большему количеству жертв, и она гораздо сильнее влияет на российское общество и внутреннюю политику, чем конфликт на Украине. Аннексия Крыма была использована для того, чтобы поддержать падающий рейтинг популярности президента Владимира Путина, тогда как развязывание второй чеченской войны, в первую очередь, и привело его к власти. Спустя 15 лет после ее начала, конца этой войны пока не видно.
Российский Северный Кавказ — именно в этом регионе и расположена Чечня — охвачен насилием с 1991 года. Только за первые четыре месяца 2014 года в результате нападений террористов там погибли более 110 человек. Это регион, в котором широко распространены бедность и безработица, это регион, где Кремль поддерживает некоторые виды криминальной и неправовой деятельности, включая коррупцию, господство кланов. Беззаконие и поощряемая государством жестокость — все это делается в попытке одержать победу над исламскими повстанцами. Подобные действия пока не увенчались успехом, и контроль Кремля над Северным Кавказом существенно ограничен за пределами основных городов этого региона. Недавняя перетряска Путиным его политической элиты (в том числе назначение нового полномочного представителя президента в Северо-Кавказском федеральном округе) является попыткой справиться с ситуацией раз и навсегда, однако, как и его предыдущие усилия, она обречена на провал.
Путин сделал себе имя — и репутацию — с помощью своего ответа на взрывы жилых домов в сентябре 1999 года в трех российских городах, в результате которых погибли почти 300 человек. По поводу этих взрывов существует много спекуляций — Кремль возложил вину на чеченцев, но когда неиспользованная бомба была найдена в четвертом по счету городе, злоумышленниками оказались российские агенты. Хотя Путин и начал за месяц до этого вторую чеченскую войну, именно эти взрывы способствовали созданию патриотического подъема, с помощью которого он оказался в президентском кресле. Он был и продолжает оставаться руководителем военного времени.
Путин использовал нестабильность на Северном Кавказе для построения в России своей авторитарной вертикали власти: после избрания на пост президента в 2000 году Путину удалось быстро централизовать экономическую и политическую власть. С учетом достигнутых им успехов, Путин в апреле 2002 года официально объявил об окончании второй чеченской войны. Однако это объявление оказалось фатально преждевременным: меньше чем через месяц северокавказские боевики начали террористическую кампанию в России. В 2004 году они захватили заложников в одной из школ в Беслане, при освобождении которой погибли почти 200 детей. В ответ на подобные зверства Путин объявил о введении назначаемых из центра региональных губернаторов, а также о значительном изменении избирательной системы в стране.
Несмотря на гибель (при неясных обстоятельствах) чеченского полевого командира Шамиля Басаева в 2006 году, борьба повстанцев продолжалась. В 2007 году она возродилась как борьба за создание «Кавказского эмирата», а возглавил ее чеченский террорист Доку Умаров, целью которого было установление исламского халифата на юге России. Первоначально Кремль не воспринял всерьёз новую группировку и в апреле 2009 году сократил масштабы продолжавшейся десять лет контртеррористической операции в Чечне. Но все изменилось после терактов в московском метро в марте 2010 года и в международном аэропорту Домодедово в январе 2011 года, в результате которых погибли в общей сложности 75 человек.
Перед началом Олимпийских игр в Сочи северокавказские повстанцы взяли на себя ответственность за три взрыва бомб в расположенном на юге страны городе Волгограде. В 2013 году на Северном Кавказе были убиты более 500 человек. Несмотря на гибель Умарова ранее в этом году (как и в случае с его предшественником Басаевым, обстоятельства его смерти весьма туманны), повстанцы продолжают проявлять активность, действуя под руководством дагестанца Али Абу-Мухаммада. Абу-Махаммад обещал нанести «сокрушительные удары» по России.
Продолжающаяся нестабильность на Северном Кавказе многое говорит о том, каким образом проецируется власть в путинской России. Поведение Путина в случае с Украиной может создать впечатление о нем как о всесильном правителе, однако на самом деле он не контролирует — и никогда не контролировал — всю Россию: для этого достаточно посмотреть на Северный Кавказ. Все остальное — не более чем иллюзия, включая невероятно высокий уровень поддержки Путина на президентских выборах 2012 года.
В отличие от нынешнего кризиса на Украине, устойчивого международного внимания к войне России на Северном Кавказе никогда не было. Возможно, это объясняется тем, что Путин отказался выносить этот конфликт на международный уровень, и при этом он давно уже говорит о том, что действия исламистских повстанцев являются внутренним делом России, а не региональной или глобальной проблемой. Но это также свидетельствует о безразличии в более широком смысле международного сообщества по отношению к ситуации на Северном Кавказе. Запад не имеет вариантов практического решения войн в России, а также на ее «заднем дворе», и до последнего времени он не имел никакого желания активно противостоять Путину.
Как Вторая мировая война началась не из-за преследования Гитлером немецких евреев, а из-за его вторжения в Польшу, так и безумные действия Путина на международной арене в конечном итоге вызвали резкое осуждение со стороны Запада. Тот факт, что применяемая Путиным тактика для подавления исламистских повстанцев на Северном Кавказе включает в себя внесудебные убийства в Европе и тем самым, вероятно, способствует радикализации находящейся в Европе чеченской диаспоры, не вызывает особого интереса на Западе. Принятое в этом году решение Европейского суда по правам человека, в соответствии с которым Россия в ходе второй чеченской войны «нарушила право на жизнь» 14 гражданских лиц мужского пола, по сути, осталось незамеченным. По мнению западных лидеров, войну России на Северном Кавказе следует рассматривать отдельно от ее более масштабных попыток дестабилизировать глобальную безопасность.
Однако Северный Кавказ не является изолированным случаем. Когда Путин пришел к власти, он сказал: «моя миссия, моя историческая миссия — звучит высокопарно, но это правда — будет заключаться в том, чтобы разрешить ситуацию на Северном Кавказе». С учетом подобных амбиций не вызывает удивления то, что сейчас Путин позиционирует себя как защитник русскоговорящих людей бывшего Советского Союза. Кроме того, Республики Северного Кавказа самым активным образом поддержали аннексию Крыма, а марионеточное путинистское правительство Чечни направляет наемников на восток Украины и в Крым для борьбы на стороне пророссийских сепаратистов. Еще больше беспокойства в Киеве может вызывать то обстоятельство, что Путин, судя по всему, начинает проводить политику «чеченизации» в Крыму — назначение региональными лидерами лояльных Кремлю и пророссийски настроенных людей, которые затем наделяются всей полнотой власти.
Путин пришел к власти с помощью «небольшой победоносной войны» в Чечне, и он укрепляет свою популярность внутри страны такими же действиями на Украине. Однако урок Северного Кавказа ясен: подобного рода войны никогда не бывают небольшими, и они редко заканчиваются так, как задумывали те, кто их планировал. Вместе демонстрации силы они чаще всего обнажают слабость.
inosmi
