Старший научный сотрудник московского Центра Карнеги Лилия Шевцова в статье для The Washington Post включает события на Украине в контекст новейшей истории и приходит к выводу, что российский президент предлагает Западу заключить с ним «новую фаустову сделку», на которую тот, скорее всего, согласится.
«Мироустройство, возникшее после краха Советского Союза, было обречено на провал, поскольку покоилось на убеждении, что постсоветская Россия больше не является источником проблем, — пишет Шевцова, передает Цензор.НЕТ со ссылкой на Инопрессу.
«Даже когда западные лидеры осознали, что Россия при Владимире Путине становится источником проблем, они променяли свое политическое одобрение действий Кремля на экономические преференции… Этот обмен, как надеялись многие западные обозреватели, должен был удержать Москву от того, чтобы мутить воду за пределами своих границ. Как могут люди, у которых нажитые нечестным путем деньги лежат в западных банках, а дети ходят в западные школы, плохо относиться к Западу?», — говорится в статье.
«После вторжения Путина на Украину стало очевидно, что он перестал притворяться, — продолжает автор. — Кремль не станет ограничиваться подавлением оппозиции на территории России. Выживание путинской системы построено на постоянном поиске внешних и внутренних врагов. Украина стала испытательным полигоном Кремля, который стремится устранить саму идею революции — не только в России, но и в бывшем советском блоке — и заставить Запад признать свое право на это… Захват территорий и «защита» русскоязычного населения в других странах — это способ превратить Россию в государство, находящееся в состоянии войны, а Путина — в президента военного времени, что укрепит его позиции на внутренней арене».
По мнению политолога, «Путин стремится не только пересмотреть итоги холодной войны; он хочет иметь возможность сказать последнее слово при установлении нового миропорядка. Короче говоря, Кремль предлагает новую сделку: взамен на сохранение экономических преференций для Запада Россия хочет, чтобы Запад одобрил ее интерпретацию правил игры». Такое решение «создает новые ловушки», причем «для обеих сторон», убеждена Шевцова.
«Кремль для легитимации своего вторжения на Украину взял на вооружение либеральную риторику. Он требует, чтобы Киев переписал конституцию Украины и позволил провести в регионах референдумы об их праве на отделение и о федерализации. Между тем российские граждане таких прав не имеют; за отстаивание этих прав [в России] вообще-то можно сесть в тюрьму, — продолжает Шевцова. — Получается, что риторика Кремля, рассчитанная на внешнюю аудиторию, подтачивает легитимность российского режима. Придет время, когда российские татары скажут: «А почему мы лишены права на самоопределение?» Придет время, когда россияне спросят: «Почему у нас нет права на референдум и права быть в оппозиции к власти?»
«Немногим лучше», по мнению автора, обстоят дела и у либеральных демократий: «Застигнутые врасплох маневрами Путина, либеральные демократии как бы говорят Кремлю, что если он воздержится от агрессии в дальнейшем, Запад может признать новый статус-кво… Расчерченные смазанными «красными линиями» требования Запада о «деэскалации» лишь спровоцировали Москву на то, чтобы двигаться в прежнем направлении. Отказывая Украине в настоящей перспективе присоединения к евроатлантическому сообществу, будь то через членство в ЕС или в НАТО (или в обеих организациях сразу), Запад оставляет ее в серой зоне неопределенности, где ей грозит попадание в российскую сферу влияния».
«Введенные до сих пор Западом санкции начали действовать, однако они парадоксальным образом укрепляют Путина в его логике выживания, построенной на концепции «осажденной крепости». То, что Путин на этой неделе призвал донецких сепаратистов отложить свой референдум, это не капитуляция — это предложение Киеву соблюсти интересы Кремля, на этот раз сделанное в форме «диалога». Этот призыв к диалогу из уст лидера, который свел политическую жизнь в России к собственному монологу, воспринимается как когнитивный диссонанс».
«Но цели Кремль ставит, скорее всего, прагматические: войти в роль миротворца и заключить с Западом новую фаустову сделку, убедив его согласиться на ограничение суверенитета Украины и признать право внешних сил поучать украинцев, что такое хорошо и что такое плохо. Вполне могу представить, что западные лидеры, утомленные украинской головной болью, на эту сделку согласятся… Путин будет восприниматься не как оккупант, а как архитектор новой, посмодернистской реальности. Разве не смешно?» — заключает Шевцова.
