Израильская авиация этой ночью провела массированную операцию против объектов в Иране. Основными целями стали научно-исследовательский ядерный центр SPND и производственные комплексы по выпуску ракет на территории Тегерана. В ответ на эту атаку иранские силы нанесли удар по городу Беэр-Шева на юге Израиля.
Тем временем, в Соединённых Штатах не исключают сценарий применения ядерного оружия против подземного ядерного центра в Фордо — одного из ключевых объектов иранской атомной программы. Эти процессы вызывают беспокойство не только у прямых участников конфликта, но и у государств-соседей. Что именно грозит региону? Как работает система международного контроля? И возможна ли утечка радиации в случае атаки на иранские объекты и распространение ее на территорию соседних стран? На эти вопросы в интервью Minval ответил российский физик-ядерщик, эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов» Андрей Ожаровский.
— Насколько близок Иран к созданию ядерного оружия?
— Любая технологически развитая страна при наличии ресурсов может создать ядерное оружие, как, к примеру, Северная Корея. Иран, согласно международному мнению, выбрал путь создания ядерного оружия на основе обогащения урана. Есть два типа ядерных взрывных устройств: на основе высокообогащённого урана и на основе плутония.
Плутоний образуется только в ядерных реакторах. Это искусственный радионуклид. На Земле его нет. А для получения высокообогащенного урана нужно строить заводы по обогащению урана. Такой завод Иран построил в Натанзе. Важно отметить, если у Ирана есть достаточное количество обогащенного урана, значит, у него есть ядерное оружие, которое не нуждается в испытании — его устройство очень простое, как у бомбы, сброшенной на Хиросиму в 1945 году. Если такого урана нет, значит, бомбы тоже нет.
— Что позволяет международным организациям отслеживать ядерную активность Ирана?
— Иран является Стороной Договора о нераспространении ядерного оружия. В отличие от него, Израиль такой договор не подписывал. А Северная Корея сначала подписала это международное соглашение, а потом перед созданием ядерного оружия вышла из договора. Иран же скрывал свои ядерные объекты: огромные подземные заводы по обогащению урана были обнаружены сначала разведками, потом они донесли об этом в МАГАТЭ. Затем МАГАТЭ потребовала допустить инспекторов к изучению процесса обогащения урана, но Иран отказал ей.
В какой-то момент инспекторы смогли посетить не сами заводы, а территорию вокруг, и в пробах воздуха были обнаружены частички радиоактивного урана в нехарактерных для природного состояния отношениях, а именно частички высокообогащенного урана, обогащенного до 60%.
Для атомной электростанции больше, чем 4,5% — 5% не нужно. Условная граница между высокообогащенным и низкообогащенным — 20%. Ирану начали задавать вопросы: «Для чего вам обогащать уран до 60% и выше?», поскольку такой уровень применяется лишь для военных целей — для создание ядерной бомбы.
МАГАТЭ опубликовала документ – Резолюцию Совета управляющих от 12 июня, собственно, этот документ и спровоцировал эскалацию конфликта. Иран до сих пор не объяснил причины обогащения урана и невыполнения обязательств, предписанных по договору, в то время как выявлены незадекларированные ядерные материалы.
Почему надо декларировать ядерные материалы? С целью недопущения распространения ядерного оружия среди всех стран мира. От Ирана всего-то требовалось допустить инспекторов МАГАТЭ.
— Как технологии спутникового мониторинга и радиационные детекторы помогают отслеживать и контролировать проведение ядерных испытаний?
— Есть система спутников, которые следят, нет ли характерных для ядерного взрыва вспышек. Они не перепутают извержение вулкана с испытанием ядерного оружия. Это спутники, следящие за каждым уголком планеты. Именно так засекли нелегальное испытание ядерного оружия, которое, скорее всего, провели вместе Южноафриканская республика и Израиль на каком-то из островков в Тихом океане.
Если испытание подземное, есть система датчиков. Специалисты четко отличают сейсмические волны обычного землетрясения от ядерного взрыва. Я уверен, что нельзя испытать ядерное оружие так, чтобы об этом никто не узнал.
— С какой опасностью столкнемся мы в случае аварии на иранских ядерных объектах?
— В случае утечки радиоактивного материала, предположим, на Натанз и Фордо, уран, скорее всего, останется под землей, нет механизма распространения его на огромное пространство — получится просто урановый могильник. А вот атака Бушерской АЭС — это уже опасно. Любая атомная электростанция создает уязвимость на территории той страны, на которой она находится, в случае преднамеренного или случайного удара по атомной станции мощным оружием.
При попадании крылатой ракеты, крупнокалиберных боеприпасов защитная оболочка над реактором разрушается. Если реактор находится в режиме выработки электроэнергии, то может произойти авария, подобная Чернобыльской.
Хорошо просчитаны австрийскими исследователями возможные последствия разноса и выхода радиоактивных веществ в окружающую среду с Бушерской АЭС. Есть вероятность, что они могут дойти и до Южного Кавказа, распространиться через Каспийское море, в зависимости от погодных условий, то есть это как повезет.
В случае аварии на Бушерской АЭС, согласно большинству сценариев, радиоактивные материалы остаются в радиусе 100 километров. Основное загрязнение охватит территорию самого Ирана. На предоставленных мной картах видно, как меняется степень воздействия. Фиолетовый и синий цвета — это повышение радиоактивного фона по сравнению с чернобыльским: он не опасен для жизни. Но зелёный и жёлтый — это уже сигнал о потенциальной угрозе сельскому хозяйству: урожай, животноводство, качество воды.
А вот красный цвет — уровень, при котором необходима эвакуация населения. На этих картах я его не вижу. То есть даже в случае серьёзной аварии сценарий массовой эвакуации на территории соседних стран маловероятен, хотя не исключает необходимости санитарных и аграрных мер. Важно, чтобы соседние государства имели план реагирования, системы раннего предупреждения и радиационного мониторинга.
