COP29— Как бы вы охарактеризовали деятельность уже не нового министра Закира Гасанова?
— Те ожидания, которые появились после его назначения на пост министра обороны в октябре прошлого года, пока не оправдывают себя полностью. Потому что солдаты, погибающие на линии соприкосновения войск, продолжают гибнуть. Продолжаются те или иные чрезвычайные ситуации. Когда новый министр стал вначале своей работы стал производить кадровые перестановки, я был числе тех, кто одобрял это. Но в этих ротациях кадров существуют моменты, которые для нас стали не понятными. В любом случае, мне кажется, что многие вопросы не решаются внутри министерства обороны. Есть очень серьезное давление на самого министра Гасанова как внутри ведомства, так и за его пределами. Я даже скажу, от кого оно исходит именно: это помощник президента по вопросам безопасности генерал-лейтенант Вахид Алиев, который способствовал назначению своих нескольких помощников на руководящие должности в МО. Один из них командующий ПВО и ВВС.
А его родственник Ильхам Алиев, который был вообще гражданским лицом, занял должность недавно созданного управления по обеспечению. Одним словом происходят непонятные процессы: ликвидируются воинские части, которых не стоит ликвидировать. При этом никто не разъясняет эти шаги. Понимаю, что существует военная тайна, но ликвидировать воинские части поголовно и связывать это с тем, что они имели связи с когда-то с бывшим министром обороны, не является выходом из положения. Остается надеяться, что эта чехарда завершится в скором времени.
Требуется также вмешательство Ильхама Алиева в эти процессы, так как он, будучи верховным главнокомандующим, несет ответственность за те кадровые перестановки, которые происходят сегодня в министерстве. До назначения Закира Гасанова на должность президент часто говорил о том, что Азербайджан обладает самой сильной армией в регионе. Нам бы действительно хотелось этого. Однако, производимые такие кадровые перестановки внутри министерства и в его подразделениях в регионах, создает другое впечатление. Конечно, армия является специфической структурой, и я не хотел бы вдаваться в подробности происходящего, чтобы потом нас не обвинили в разглашении каких-то государственных и военных тайн. Но мне очень хотелось бы, что бы в министерстве сложилась обстановка, которая устраивала бы общество- налогоплательщиков, и нас – людей, которые большую часть своей жизни отдали службе в армии.
— Какие цели преследует создание в НахчыванеОтдельной общевойсковой армии?
— Во-первых, первоначально было мнение, что Нахчыван находится в блокадном состоянии, и, по всей видимости, такое решение было связано с возможными провокациями в отношении региона. Однако последние кадровые назначения, увеличение количества штата говорят нам о том, что из госбюджета на все это уйдут большие финансовые средства. Фактически Отдельная общевойсковая армия — «мини-министерство» обороны, потому что при ней создаются все управления, которые существуют в министерстве обороны. Не думаю, что мы такие богатые, чтобы растранжиривать государственные средства на создание армии, которая не ведет активных боевых действий. Понятно, что Нахчыван – стратегическая зона, но не вижу необходимости тратить впустую такие большие деньги. Существует множество нерешенных вопросов социального характера в Нахчыване. Например, ротация кадров. Свой первый визит министр Гасанов совершил туда, и обещал, что скоро произойдут изменения в нахчыванском воинском формировании. Прошло около трех месяцев, произведены какие-то единицы изменения. Есть офицеры, которые служат там уже 10 лет. Эти офицеры должны служить и в других центральных городах Азербайджана.
— Потерь в нашей армии с каждый месяцем становится все больше. Как можно искоренить эту проблему?
— Есть пословица «пока гром грянет, мужик не перекрестится». До недавнего времени было какое-то затишье. В прошлом году велись активные обсуждения относительно конкретных шагов в данном направлении, но потом все успокоились. Говорили о том, что в частях появятся военные психологи, но почему-то этого не случилось. Последний случай, который произошел 12 января, но почему-то министерство обороны сообщило общественности спустя 4 дня, говорит о том, что солдаты имели в психическом плане некоторые отклонения. Их привезли в центральный военный госпиталь, который находится в Баку, разместили в психиатрическом отделении. Каким вообще образом их приняли на службу, если у парней действительно существуют проблемы? Почему их оставили без контроля?
Со скоростью молнии у нас возрастает количество не боевых потерь. Еще только середина месяца нового года, но мы уже потеряли нескольких военнослужащих. А то, что солдаты планировали совершить суицид является также не боевой потерей. Ведь они не так скоро вернутся в свои воинские части. Если даже вернутся, то вернутся через определенное время. Кстати, МО заявляет о том, что возбуждено уголовное дело в связи с этим инцидентом. В итоге этих парней либо арестуют за то, что они нанесли умышленно какие-то повреждения себе, или же в отношении их будут предприняты другие меры. Одним словом, все это наносит непоправимый удар имиджу вооруженных сил. На фоне всего этого произошел арест начальника главного военного лицея страны имени Гейдара Алиева. Об этом человеке все знали, писали. Обязательно ли должен был произойти конкретный случай, чтобы его, наконец, арестовали?
Очень хотелось бы, чтобы руководство страны и военачальники понимали, что если о нашей армии статут положительно отзываться люди, то это непосредственно скажется на общей атмосфере в рядах вооруженных сил. А происходящее сейчас вызывает определенные беспокойства…
— А можно ли обвинять прапорщиков и офицеров в малом внимании к солдатам, которые находятся в их подчинении?
— Есть, конечно, нормальные офицеры, прапорщики, и есть те, которые просто числятся в воинских частях. А я считаю, что эти люди должны быть отделены от личного состава. Потому что нахождение их в воинском строе наносит больше вреда имиджу армии морально и материально. Среди них есть те, кто занят незаконными делами: побором денег, неустанными взаимоотношениями, использованием своих служебных полномочий в корыстных целях. Все это сказывается на общей атмосфере. Не хотелось бы, чтобы мы закрывали на это глаза из-за того, что эти люди являются чьими-то родственниками или знакомыми. Это наша армия, в ней должна быть здоровая психологическая атмосфера. Если ее нет, то стоит ожидать беду… Исходя из опыта прошлогодних лет, мы сталкивались с случаями, когда солдаты открывали огонь по своим командирам. В законодательном порядке должны быть приняты срочные меры. Представьте себе, что 18-летний неопытный призывник служит вместе с 35-летним человеком, который прошел уже все тяготы армейской жизни.
— Мы в последние годы закупили очень много вооружения. Сколько бы времени нам понадобилось для того, чтобы вернуть оккупированные земли?
— Любая начавшаяся война не завершается так, как она планировалась завершиться. Любая война – это гибель людей, она может быть удачной или же наоборот. Не стоит идти далеко. Достаточно вспомнить нашу историю, когда мы в карабахском направлении день за днем теряли города. Но в конце 1993- в начале 1994 года успех был на нашей стороне. Наши воины за короткое время освободили более 20 населенных пунктов, которые находились под оккупацией. То же самое было в Афганистане, в Ираке. Сказать однозначно, что мы, закупая столько вооружения, за короткое время сможем вернуть земли, трудно. Это мечта, конечно. Но все может быть. Для этого надо подготавливать личный состав психологически и материально. Надо сделать так, чтобы у них стало меньше проблем. Если не будет проблем, то все будет иначе. Но необходимо поработать для этого. В последнее время количество генералов у нас увеличилось, а обстановка дел от этого не улучшилась.
Беседовал: Эмиль Мустафаев, фото и видео: Илькин Зеферли
