Агиль М. Гулиев: В Азербайджане процветает синдром «Баладжарского круга»

Сегодня гость нашего сайта – известный режиссер и клипмейкер Агиль М. Гулиев, который приоткрыл завесу тайны в мире шоу-бизнеса и киноискусства в Азербайджане, а также поведал очень много интересного, о чем мы раньше и представления не имели. Прежде всего, нас очень интересовала тема съемок азербайджанских сериалов с эротической подоплекой. Тема, как выяснилось в ходе нашей беседы, не такая уж и запретная, как может показаться на первый взгляд. Главное, естественно, подход.

 

Мы сняли нашу беседу на видео, которое представляем вашему вниманию.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ИНТЕРВЬЮ

 

– Здравствуйте, Агиль. Очень приятно видеть вас. Мы давно хотели встретиться, но ваша занятость нам сильно помешала. Итак, речь сегодня пойдет о закулисье киноиндустрии. Вы не возражаете? Давайте поговорим, прежде всего, о создании отечественных сериалов, которых становится все больше. А вот о качестве говорить нужно особо, ибо, по мнению многих зрителей, сериалы наши качеством не блещут.

– Естественно, что первые два три года были катастрофическими – и по результатам тоже. Есть, правда, несколько сериалов, которые были сделаны бывалыми профессионалами

 

– Например?

– Я не стану их называть, потому что и так все уже все знают. Все, кто посмотрит ваше интервью со мной, прекрасно знают рейтинги, прекрасно знают, кто из производителей выжил. Это очень жесткая сфера. Самая главная проблема заключается в том, что к этому процессу были попросту не готовы. Это тот самый момент. Когда надо быть на ногах с семи утра до 8 вечера вкалывать, а не озираться по сторонам, курить и обсуждать Барака Обаму или проблемы, связанные с Крымом. А заниматься своим делом. У нас в продакшене есть свои стёбовые моменты. У нас мало специалистов, а сериалы – это именно та самая продукция, которую создает группа. Очень слаженная, как единый организм. Мне трудно описать это в двух словах. Это – 20-25 человек, связанных единой идеей, единым финансированием, и понимающих, что от каждого из них зависит скорейшее производство этого самого продукта. Просто некоторые наши технические работники считают себя незаменимыми. Да, я согласен, что на всю страну у нас 5 хороших дольщиков, но не более. Но это – законы локального рынка. В Баку это маленькая сфера, и в Баку все ребята продакшн знают друг друга в лицо, если не в затылок. Поэтому многие считают, что прохляет. Я могу выслушать 20 комментов от продюсера, все равно он никуда не денется. Но когда наступит день, что он, все же, «денется», то он привезет новые кадры из Грузии, с Украины и прочих стран. И все изменится. Но это будет уже другая себестоимость продукта. Те деньги, которые платят актеру здесь – это не деньги.

 

– А кто является основным источником финансирования?

– Государство.

 

– И какие сюжеты наиболее популярны? Ведь, как правило, сериалы не имеют отношения к реальной жизни. Почему неинтересно снимать простого человека, человека толпы? Неужели народ больше тянет на богатеев, оружие и проституток? Почему так сложилось? Это спрос?

– В чем спрос, мы можем узнать из интернета: это стрельба, много крови криминал, детективный жанр. Спрос ест на жанр action, тем более с легким налетом эротизма, без которого не обходится ни одна большая голливудская картина. Да и сериалы сейчас популярны с этими элементами. Вспомним самый большой и красивый сериал – Игры престолов. Сериал изобилует откровенными сценами. Эти сцены продают товар, и с этим ничего не поделаешь.

У нас ситуация другая. В Азербайджане существует некая негласная цензура. И дело не в том, что она витает там, где надо сдавать сценарий. Эта цензура – в душах, в сердцах и головах людей. Об этом нельзя говорить, это нельзя снимать. Я уверен, что никто еще не додумался предлагать что-то в этом роде. Откажут! А, моıет быть, и не откажут, понимаете?

Агиль М. Гулиев: В Азербайджане процветает синдром «Баладжарского круга» 

– Но у нас же есть сериалы, в которых присутствует эротика. Это прорыв?

– Можно сказать и так. Кто-то рискует и делает что-то. Эротическая сцена, если она оправдана драматургией, как в случае с Играми престолов, как в случае с сериалом Спартак – это описание эпохи, люди так раньше жили, это отражение времени. И у них не было проблем с этим вообще. Но эротика ради эротики – совсем другое. Эротика в нашем случае? У нас же нет ни проституции, ни наркомании, у нас нет бандитизма, у нас ничего нет! У нас такая гламурная бело-бежевая палитра, только теплые тона, нет ничего холодного. А, тем не менее, все надо уметь снимать – боевик, мордобой – так как это делает Ван Дамм, этому люди учатся много лет. К сожалению, не знаю института, который обучает искусству эротики. Это человек должен чувствовать сам, он должен любить это, чтобы умет это снять.

 

– А что вы можете сказать о девушках, которые снимаются в азербайджанских сериалах или фильмах, в которых есть эротические сцены. Особенно, если учесть наш менталитет, которым везде и всюду прикрываются, я думаю, что нелегко им приходится жить после этих съемок. И вообще, как удается уговорить девушку сняться в таком сериале?

– Я вам скажу так: приходится уламывать, объяснять, и иногда не только актрисе, но и ее родителям, ее мужу. И не факт, что вы победите.

 

– То есть, часто отказываются?

– Да, бывает, конечно же.

 

– А дублеров у этих актрис не бывает? Ну, по принципу Шарлотты Гинзбур в фильме Ларса Фон Триера «Нимфоманка»?

– А что это меняет? Показали ваше лицо, а тело – другого человека, который сделал все что нельзя. А потом этой актрисе выходит на улицу, ей все терпеть, в том числе и тыканья пальцем, в том числе и оскорбительные реплики в ее адрес.

 

– Да, у нас не Европа…

– Совершенно верно, у нас не Европа, но, тем не менее, мы пытаемся корчить из себя европейцев.

 

– Скажите, если фильм имеет эротическую подоплеку, ставка актрисы повышается в таком случае?

– Актриса может сыграть на этом, она может повысить обычную ставку. Но опять же скажу, что это далеко не те деньги, за которые потом нужно терпеть насмешки от толпы, терпеть столько камней. Лично я считаю этих девушек очень смелыми. И я верю, что наступит день, когда мы будем смеяться и улыбаться, вспоминая эти дни.

 

– И как скоро этот день наступит?

– Наступит, мы его дождемся, вот увидите! Сто лет назад наши женщины носили чадру. Сейчас мы с вами обсуждаем – почему они не снимаются в эротике, причем, обсуждаем со знаком минус. Всего 100 лет – ерунда для истории! Еще 10 лет, и вопрос эротики будет просто смешен. Мы живем в условиях капитализма, а в условиях капитализма выживает только то, что рентабельно. Рентабельно снимать фильмы и сериалы, где есть драки, насилие и убийства, то есть то, что приносит реальный рейтинг. Так что и эротические сцены тоже найдут себе место. У нас по пальцам можно пересчитать фильмы, где есть эротические моменты. В прошлые годы народная артистка Азербайджана Амалия Панахова – лауреат всевозможных премий – совершила такой переворот, согласно сценарию фильма. Она рывком обнажила грудь перед камерой. И что с ней стало после этого? НИЧЕГО. Никто ее не убил. А потому что фильм был грамотно снят, грамотно сделан. И сделана сцена была персонажем авторитетным, сыгравшем очень серьезные роли в театре и в кино. И все понимали, что актриса изображает любовь, страсть. Еще был один эпизод, который сделала актриса Шафига Мамедова – достаточно смелый жест: женщина рвет на груди рубаху, чтобы вскормить грудью своего сына. А в те годы это было вообще героизмом, потому что это была эпоха СССР – со строжайшей цензурой.

 

– Честно говоря, я не посчитала бы эти сцены эротикой.

– А вспомните Амалию Панахову в фильме «Джинны» Алисаттара Атакишиева, где она снялась практически обнаженной – так сказать, в костюме амазонки. И что? Дело в том, что когда ситуация продиктована драматургией, и это делается красиво, умело, то да, я с вами согласен. Тогда я сам прикрою этих людей от камней. Но сегодня все это делается коряво, делается так, как хотелось бы. Я понимаю – надо быть настолько профи, надо быть участников настолько много съемочных площадок! Эти девочки – ну что они видели? 2 сериала: это 40 человек за кадром, которых можно по именам запомнить. В тот момент, когда звучит слово МОТОР, и актриса видит всех этих людей как пелену – вот именно в такой момент начинается мастерство.

Агиль М. Гулиев: В Азербайджане процветает синдром «Баладжарского круга» 

– А может ли актер испытывать во время съемок сексуально влечение к партнерше, с которой он играет эротическую сцену?

– Я играл в такой сцене, ничего подобного не происходит. Моя партнерша была в бикини, мы целовались, и абсолютно никакой реакции. Это было в 1996 году. Да и о какой реакции может идти речь, когда вокруг камеры, софиты, постоянные команды типа «Откинь волосы с ее лица» или «Руку подними выше», левее, правее, выше, ниже и так далее. А мастерство не в том, чтобы завестись самому, а в том, чтобы завести зрителя. Это разные вещи.

Недавно я прочел статус одной девушки на Фейсбуке – красивой, очень талантливой молодой девушки: «Я мечтала всегда быть настоящей актрисой, с большой буквы! Но сейчас я в смятении. Пока у нас будут относиться к актрисам, так как относятся, я не могу ею стать. Я просто уже не хочу ею быть». Понимаете, в чем трагедия? Не секрет, что у нас к актрисам относятся как к доступным женщинам. Точно так же у нас относятся и к певицам, и к моделям (а потому у нас модельный бизнес на неандертальском уровне), и потому у нас ни одна красивая девушка не идет петь, не хочет быть актрисой, потому что их будут считать доступными – в силу профессиональной принадлежности. Хотя, может быть, это и не так. Глобальная разница между нами и ими заключается в этом! Быть актрисой и моделью у нас – это менее престижно. Чем быть чьей-то содержанкой, о которой говорит весь город. Тем не менее, эти содержанки почему-то для нас ХАНЫМ, а актрисы и певицы – на них показывают пальцем. А если актриса снялась в эротической сцене, так это вообще катастрофа! Как? Она снялась в эротике???? А давайте ее за это камнями забросаем! И как мы собираемся развиваться в этой ситуации? А я отвечу: только за счет революционного прорыва единиц! В ситуации, где не глобального движения вперед, создаются идеальные условия для одиночек-революционеров, который снял фильм, его оплевали, забросали камнями и одиночка уехал в США – развиваться дальше. Именно так Азербайджан дарит миру звезды. Мы так делали в музыке, мы так делали буквально во всем. Мы – великие в этом смысле. Мы – камнестрелы.

 

– Мы сейчас употребили термин «революция». На днях мы говорили с одним режиссером, который сказал, что в искусстве – кино, театре – не важно! – не должно быть революции, а должна быть ЭВОЛЮЦИЯ. Мы должны эволюционировать, но не быть революционерами, потому что вы сами знаете, как в Азербайджане воспринимаются революционеры. Ведь у нас же ничего нету! Помните, как говорил Воланд: «Да что у вас за страна такая? Чего ни спросишь – ничего нету».

– Ничего нет – это намного лучше, чем когда есть, но не то. Представьте, что нет сериалов, нет киностудии, которую, предположим, закрыли на ремонт сроком на 32 года, ничего нет! Это означает отсутствие, хоть какой-то результат. Но когда много людей встают утром, идут на работу заниматься делом, производством, которое, кстати, ничем не заканчивается. И интересно, что никто не думает: «А почему так? Почему всё не то?». Вот тогда и происходит индивидуальная революция. Это не значит, что человек взял и начал что-то взрывать. Это творчество.

 

– А творчество тоже определенный взрыв – сознания, к примеру.

– Если кто-то снимет один фильм, который пойдет на фестиваль, то тот человек просто уедет из Азербайджана. Потом будет второй, третий, четвертый. А мы все будем копошиться и осуждать их.

 

– Есть ли такая возможность для хорошего актера режиссера или сценариста работать на родине? Или они все предпочитают уезжать, потому что нет никаких перспектив?

– Если вдруг появится какой-то актер, который станет со временем гиперпопулярным, то он будет просто глупец, если не уедет. Ведь что он может заработать у себя на родине? Во-первых, самый именитый не сможет сниматься в основной массе продукции, не так ли? Посмотрите, сколько съемочных дней в году у Фахраддина Манафова. И посчитайте в деньгах.

 

– Сколько платят за съемочный день, если не секрет?

– За съемочный день в Азербайджане могут заплатить максимум до 2-3 тысяч. И то это какие-то революционные подвиги продюсеров. А начинается сумма от 200 манатов. Полторы тысячи или тысяча восемьсот – это смерть продюсера, он умирает на съемочной площадке, потому что за ту продукцию столько не заплатят, и он не сможет ее продать. Съемки подобной звезды повышают себестоимость продукта. Поэтому в сериалах стараются не снимать звезд, а находить людей с улицы – не важно талантливых или нет. Фактура нормальная – значит продержится. Не может? Научим! Не хочешь? Заставим! Поэтому очень много людей, которые оказались на съемочной площадке случайно. Много из них счастливы, что их снимают, и они не думают о гонораре. Представьте ситуацию: парень снялся в одном сериальчике, потом – в другом, третьем, четвертом… Стал популярен. Что ему надо делать? Держать марку, не так ли? Он уже должен выбирать. И его просто забудут через пять лет, и все продюсеры будут счастливы, что его не снимают от того, что он стал дороже стоить, и он уже требует сценарии, прежде чем дать добро. У нас в Азербайджане дорога наверх приводит к одиночеству. Чем ты популярнее, чем ты известнее, тем меньше у тебя работы.

 

– Это же парадокс!

– Да, это парадокс развития нашего рынка. Возьмите, к примеру шоу-бизнес. Певец, у которого нет такого имени, как у Айгюн или у Фаика, начинает работать, и пока он не так известен, он счастлив. У него будет 20 свадеб в месяц. Как только он станет известнее и повысит ставки, у него станет 15 свадеб в месяц. Потому что он будет дороже стоить. И наступает день, когда он становится мега-звездой, ему платят 15-20 тысяч, и у него 2 свадьбы – максимум. А по сути, если посчитать, то когда он был никому не известен и зарабатывал с 20 свадеб, то получается та же самая сумма. А возможно, и больше. И стабильнее. Это синдром Баладжарского круга. Надо из него вырываться. Грубо говоря, если ты известный врач в своей деревне, тебе надо ходить по соседним деревням и лечить людей, а рано или поздно ты должен уехать в большой город, чтобы было людей и больше возможностей. Если тебе есть, что сказать людям, ты сказал это трем миллионам. А если это работает, то ты можешь говорить с большим количеством зрителей.

 

– Давайте погорим критике, критиканах – в кино и в жизни. Их не любит никто. И я знаю, что вам есть, что сказать на эту тему.

– …

 

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)

 

Беседовала Яна Мадатова, фото и видео Илькина Зеферли

Теги: