«На актерскую зарплату прожить невозможно. Уход в шоу-биз был для меня решением проблем»

«На актерскую зарплату прожить невозможно. Уход в шоу-биз был для меня решением проблем»

«На актерскую зарплату прожить невозможно. Уход в шоу-биз был для меня решением проблем»Сегодня «Минвал.аз» в гостях у «человека-оркестра» Эльдара Багирбекова – потомственного азербайджанского артиста, известного публике своими блестящими образами, созданными на сцене Русского Драматического театра им. С. Вургуна.  На родной сцене Эльдар Багирбеков сыграл около 80 ролей. 5-кратный лауреат премии «Лучший актер года» Эльдар Багирбеков выступал еще и в качестве хореографа, ставил блестящие постановки, которые запомнились бакинскому зрителю своей оригинальностью и эпатажем.

Но Э. Багирбеков, чье имя с любовью повторяют десятки тысяч бакинских зрителей, в последнее время ушел с профессиональной сцены в несколько иную область, хотя область эта – та же сцена, то же творчество, тот же артистизм, те же зрители.

Уход Э. Багирбекова из РДТ породил множество слухов: дескать, уехал, дескать, спился, дескать, не игрок уже. Но на самом деле все оказалось гораздо проще: Эльдар Багирбеков вот уже несколько лет занимается ресторанным бизнесом и продолжает творческую деятельность в качестве шоумена. Причем, шоумена востребованного, профессионального, ибо годы актерской практики сформировали безупречный образ «человека-оркестра», который искусством своим заводит зал.

Во время беседы Эльдар рассказал, что шоуменов в Азербайджане на самом деле всего 3-4 человека, не больше.

– Так получилось, что сегодня человек, выучивший пару-тройку заезженных анекдотов,  которые будут звучать на одних и тех же мероприятиях, почему-то начинает считать себя шоуменом.  Шоумен – человек, создающий шоу.  В чем разница между шоуменом, конферансье, тамадой и ведущим?  Тамада говорит тосты, конферансье импровизирует во время концерта, ведущий ведет програму строго по регламенту. Шоумен же должен включать в свою работу все эти три стадии.  Плюс ко всему шоумен это тот человек, от которого не должны уставать зрители – будь то люди, которые собрались в зале – свадьба, банкет – не важно.  Шоумен должен уметь абсолютно всё – петь, танцевать,  шутить правильно – не грязно, не подло, а красиво. Шоумен – это большой мастер импровизации. Он не должен стесняться и бояться ничего, но при этом  должен уметь соблюдать дистанцию со зрителем.

– Шутка шутке рознь, как правило. И грань между юмором и насмешкой бывает довольно тонкой. Скажите, Эльдар, бывает ли так, что шутка шоумена может вызвать негатив?

– Конечно! Шутят неуместно и портят свою карьеру. Допустим,  есть у нас некоторые ведущие, которые шутят в стиле «школы Урганта» (личный термин Э. Багирбекова, прим. авт.).  Ургант, конечно же, великолепный организатор, прекрасный шоумен, но если он нашел «объект» в зале и «докололся» до него – этот  человек будет плакать. Я считаю, что шутить над кем-то, чтобы остальные смеялись – в корне неправильно. Это жестоко. Вот представьте: в зале сидят 100 человек,  ты прикалываешься к одному из них. В результате 99 смеются, а один плачет.

«На актерскую зарплату прожить невозможно. Уход в шоу-биз был для меня решением проблем»

– Это уже не шутка, а отвратительный, грязный троллинг. Разница, пожалуй, только в том, что общение идет при «открытых картах» и человек, над которым прикалывается шоумен, хотя бы видит его в реальности.

– Есть у нас такой один… Я много раз ему говорил, чтобы он научился чувствовать разницу между шуткой, над которой будут смеяться все – в том числе и человек, над которым подшучивают, –  и злостным издевательством, которое может поломать человеку жизнь. Я говорю ему: не надо так делать, ты не завоюешь популярность таким дешевым образом,  наоборот, люди, глядя на тебя, не захотят больше приходить, потому что у них будет реальная опасность – ты можешь злостно приколоться к кому угодно». А потому я всегда и всем говорю: ребята, шутите над собой. Шутите про себя, потому что ты сам на себя не обидишься, сам себя не оскорбишь, и зритель поймет. Нужно просто уметь соблюдать субординацию.  Бывает, что выкрики из зала раздражают, но паузы быть не должно. Если этот выкрик каким-то образом задевает шоумена, то он просто обязан крикуна, как говорится, культурно «загасить». Именно культурно, не иначе.

– Бытует мнение, что работа шоумена весьма сложная, и полна всяких психологизмов.  Давайте либо подтвердим это мнение, либо опровергнем его.

–   Самое сложное для шоумена – вести программу так, чтобы он был интересен до конца. Потому что если ты начал взрывом, а потом спустился, как лопнувшая покрышка, то тебя именно так и запомнят – не так как ты начал, а так как ты закончил.  Сложно быть постоянно в тренде, постоянно менять репертуар, постоянно помнить о том, что та или иная шутка уже звучала. Я именно с этого момента и начал беседу: люди выучат несколько анекдотов (в том числе и мои), и каждый после каждый раз на свадьбах их пересказывают. Народ мало того устает от этого, но и начинает плеваться – до такой степени все это противно.

– Хотя бы потому что шутка, повторенная дважды, уже перестает быть шуткой?

– А трижды – уже начинает раздражать. Кроме того, нужно полностью исключить из своей речи слова-паразиты, например « И так сейчас в общем» или «Ну, а сейчас как бы…». То есть, у шоумена должен быть богатый лексикон и не дюжая эрудиция, он должен постоянно быть в курсе всего.

– Вы известный, широкоплановый артист, одинаково гармонично уживающийся в самых различных образах , и вдруг вы меняете свою работу по сути на развлекаловку.  Легко ли вам дался такой переход?

– Ну, скажем так. Я не менял, я совмещал.

– Но сейчас поменяли?

– Сейчас поменял, да, но я еще и рестораторством занимаюсь. Что касается шоу-бизнеса, или как у нас принято говорить шоу-биза, это решение моих будней. Это решение моих финансовых проблем. Это помогает мне выжить, потому что с зарплатой актера – тем более в Азербайджане – не особенно – то и проживешь.

«На актерскую зарплату прожить невозможно. Уход в шоу-биз был для меня решением проблем»

– Вы имеете ввиду зарплату актера театра Русской драмы?

– Нет, я имею ввиду в общем.

– Вы можете озвучить вашу ставку артиста, когда работали в РДТ?

– В пределах 200 манатов в месяц.  Когда-то у меня была другая зарплата в стенах этого театра, но если перевести ее на сегодняшние деньги, то и она была невелика – где-то в пределах 250 манатов. Ну, и за звание добавляли манатов 50-60. Суть в том, что на актерскую зарплату прожить невозможно. И я понял, что мне постепенно надо было перестраиваться. Сначала это было ведение дискотек, затем я перешел к ведению небольших мероприятий, вечеров. Постепенно я стал набирать обороты, учился не по книжкам (потому что по книжкам этому не научишься), а у каких-то определенных мастеров – не нашего азербайджанского круга. Затем я начал петь. Моя планка повышалась, соответственно повышались и денежные ставки, росла популярность. Конечно же, было и немало потерь. Когда я работал в театре, меня приглашали куда-то в другой город или в другую страну, а у меня был спектакль, и я вынужден был отказывать.  Приведу пример: ставка спектакля в Баку, скажем, 5 долларов, а по приглашению я мог получить 5 тысяч долларов. То есть, для меня театр был превыше всего, хотя я мог бы сказать руководству РДТ – не выхожу и все. Просто оплачиваю штраф – полный зал 600 зрителей (тогда еще билет стоил всего один манат). Но театр всегда был для меня превыше всего. И потому уход в шоу-биз для меня был решением проблем. С каждым разом я стал все больше понимать, что в этой сфере работать на самом деле сложно, и когда мне приходилось ездить в Россию (Питер, Москва), я видел больших мастеров этого жанра, и понимал, что надо постоянно расти, расти и расти, работать и достигать.

Я по сценарию вообще не работаю, и никогда его не пишу. Если пишется сценарий, то я уже выступаю в роли ведущего.  Тут импровизация бессмысленна. Ты объявляешь номера, делаешь все по регламенту. Единственным исключением могут быть моменты, если кто-то из артистов задержался. Писать шоу невозможно, это чистая импровизация.

– Вот мы говорим с вами, а я почем-то представляю джазовый квадрат: территорию из четырех аккордов, а в центре этой территории  творится нечто невообразимое. Скорее всего, это и есть работа шоумена? 

– Вот-вот, вы правы. В октаве всего 7 нот, но что делает джаз с этими семью нотами – передать невозможно. Это что-то невероятное. Вроде бы один язык, на котором мы все говорим, но нужно постараться  выстраивать фразы так, что бы донести их до зрителя в самом нескучном виде.  Когда коллеги просят меня о мастер-классе, я им всегда говорю: «Если зритель перестает вас слушать, значит вы говорите либо что-то не так, либо попросту наскучили ему». Либо говорили очень долго. Краткость. Если вы понимаете, что зашли в тупик, не прыгайте никогда из темы в тему. Зритель теряет нить, и ему становится скучно. И когда вы в следующий раз берете в руки микрофон, они скажут: «Эээ, опять тот самый вышел».  Ибо каждый выход должен быть выстрелом. Пусть ваш выход длится всего 2-3 минуты, но это должен быть именно выстрел, а не осечка.

– А мне кажется, что самое сложное в профессии шоумена – это всегда быть в тонусе, в настроении. Ведь зрителю все равно, что вы больны, что у вас какие-то проблемы. Он пришел веселиться.

«На актерскую зарплату прожить невозможно. Уход в шоу-биз был для меня решением проблем»

– Эта сложность на самом деле касается не только сферы шоуменства.  В работе артиста сцены то же самое: зрителю все равно, что у вас проблемы, что кто-то, к примеру, скончался. Актер должен выйти и отыграть. В том числе и комические роли. Я к этому привык, выходя на сцену в течении 42 лет. И этот солидный стаж меня научил отключаться от внешнего мира. Но на самом деле это тяжело. Иногда, чтобы быть в тонусе,  приходится выпивать, но напиваться естественно. Если человек, именующий себя шоуменом, не знает при этом смысла этого слова, если человек не умеет элементарно предлагать, подавать, продавать  (термин сотрудников шоу-биза, прим. авт) самого молодого и неизвестного певца или артиста, то он просто не в теме. Известную разрекламированную звезду «продать» может кто угодно. А вот попробуйте, преподнесите еще «зеленого» исполнителя, да так, чтобы зал его восторженно принял – вот это самое сложное на самом деле.  Есть еще один прокол так называемых «шоуменов»: включив в программу несколько песен и несколько танцев, он называют это шоу-программой. Но я уже к этому привык, хотя в Москве за такие вот штучки конкретно спросят: «Какая еще шоу-программа? Где здесь шоу-программа?» И наваляют.

– Есть ли шоу, так сказать вашей мечты, которое вы хотели бы воплотить? Пусть не здесь, пусть где-то в другой стране, в другом месте?

– Да, конечно, я об этом думал.

– Это реально?

– Все реально в этой жизни, если есть ресурсы. Все зависит от возможностей. Даже здесь была возможность воплотить шоу моей мечты в реальность, но в последний момент все рухнуло, так как человек, который хотел это делать, оказался просто несерьезным. И я как бы немного поостыл. Но если завтра кто-то придет и скажет: «Давай сделаем твой бенефис или шоу-программу», то я сделаю. У меня есть хороший проект, который я держу в себе, и надеюсь, что когда-нибудь я воплощу его в жизнь. Хоть года и идут, но все же….

– Да какие ваши годы, о чем вы, Эльдар!

– Ну, так или иначе, но я уже не сделаю того, что сделал бы, к примеру, 15 лет назад. Естественно уровень сейчас другой, и мои технические возможности дают сейчас сбой. Я имею ввиду здоровье.

– Как вам известно, публика всегда была падка на хлеб и зрелища. И наш читатель тоже любит интересные истории. Не могли бы вы рассказать выходящий из ряда вон случай, произошедший с вами во время выступления?  Давайте устроим шоу в интервью.

– Я задумался, но отнюдь не потому, что смутился. Просто таких случаев было несколько. Пожалуй, расскажу вот о чем. Однажды вечером я делал программу. Это было громадное застолье в отеле «Европа», и меня попросили передать слово одному из гостей. Человек этот взял микрофон, я на минуту вышел из зала покурить. И перед выходом попросил музыкантов предупредить меня, когда гость закончит говорить. Короче, вышел я, стою, курю сигарету, и тут меня зовут из зала «Эльдар, он закончил, давай бери микрофон». Я забегаю, беру микрофон, и говорю: «Ну что вы не аплодируете? Чего приуныли? Давайте веселиться!». Мой веселый голос утонул в недоуменном молчании, и вдруг один из гостей говорит: «Вообще-то мы за упокой души только что поднимали рюмки».

– Оппа! И как вы справились с этой неловкостью?

– Я сказал, что на Небесах тоже любят аплодисменты.  Опять же этот случай можно рассматривать в качестве примера: из любой ситуации нужно уметь красиво выходить. Один раз я на свадьбе сказал вместо «аш гяльсин» «хаш гяльсин». Ко мне подошли и переспросили, ну тут уж пришлось изворачиваться и утверждать, что им послышалось (смеется).

– Были ли у вас предложения, которые показались на столько соблазнительными, что можно было просто взять и уехать из Баку – хотя бы вдогонку за мечтой?

– Да, и неоднократно. Но я – патриот. И не хочу уезжать. Попытаюсь объяснить так, чтобы всем стало понятно: мой патриотизм остался, но мысль об отъезде появляется, к сожалению, все чаще. Не скажу, что я горю желанием, нет. Но мысль, тем не менее, уже есть.

– А что за причина заставляет вас думать об отъезде?

– Причина в том, что падает востребованность шоу на русском языке. Естественно, я говорю на азербайджанском, но шутить и импровизировать на азербайджанском для меня сложно, потому что говорить надо без остановки. А думаю-то я на русском! Кроме того, в нашей работе не должно быть пауз, понимаете?  Шоумен должен как говориться «строчить пулеметом», чтобы тебя поняли, и ты был интересен. Я могу, конечно, пригласить какого-то человека на сцену, задать ему вопросы, но на этом все и заканчивается. Работы на русском языке все меньше и меньше. Конечно же, когда приезжает какая-то делегация из России или министерство приглашает для проведения шоу – это другое дело. Но это бывает нечасто. По большому счету нет такого объема работы, который был раньше. У меня были предложения приехать в Москву, в Питер, но я понимаю, что я буду мучиться там. Мучиться не как шоумен, а как бакинец. Я буду скучать, тосковать.  Приезжать в другие страны для участия в концертах или спектаклях – это одно, я понимаю, что через пару дней я вернусь. И совсем другое, когда ты покидаешь Родину навсегда и уже неизвестно когда ты вернешься. И вернешься ли вообще. В таком случае ломается дух. Я уже не раз сталкивался с такой ситуацией. Бывало, что я уезжал из Баку на месяц. Я понимал, что меня тянет на Родину. Страшная ностальгия! Если в моменты таких длительных поездок я где-то встречал случайно азербайджанца, то для меня мой земляк был самым близким и родным человеком.  И говорил с ним в захлеб.  Но, так или иначе, реальность сегодня такова, что мысли об отъезде стали посещать меня все чаще, к сожалению.  А ресторанчик, в котором мы сейчас с вами беседуем – это островок, на котором я так же воплощаю в жизнь свои творческие желания. Я пою здесь, и держу себя в форме, не даю себе скучать: и зарабатываю, и отдыхаю. Короче, не даю себе засохнуть.

Яна Мадатова, фото Илькина Зеферли

Теги:
Из этой рубрики