«Турецкий гамбит» на карабахском поле

«Турецкий гамбит» на карабахском поле

«Турецкий гамбит» на карабахском полеРоссийская дипломатия к нему оказалась явно не готовой

Сравнение политики с игрой в шахматы успело уже набить оскомину. Другое дело, что параллель эта, как, впрочем, и многие другие, достаточно иллюзорна. В шахматах, при всей сложности и комбинационной бесконечности этой игры, есть незыблемые правила: два игрока, 64 клетки, по 16 фигур с каждой стороны, восемь из которых – это пешки, четкие правила, как надлежит двигаться по этим клеткам коню, как – слону, а как – ладье… Появления новых фигур, а тем паче новых игроков шахматные правила не допускают. А вот в политике сплошь и рядом в сложившуюся и устоявшуюся картину могут внезапно ворваться новые игроки, присутствие которых коренным образом меняет баланс сил. Нечто похожее происходит сегодня и в карабахском урегулировании, где свой интерес решительно и настойчиво обозначает Турция.

«Турецкий гамбит» на карабахском поле

Накануне переговоров с президентом России Владимиром Путиным в Сочи президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган вновь заявил, что намерен вновь обсудить нагорно-карабахскую проблему со своим российским коллегой. «Ранее я обсудил тему нагорно-карабахского конфликта с Путиным и он сказал мне, что Россия делает все возможное для решения этой проблемы. Я еще раз призвал президента РФ быть более внимательным к вопросу возвращения пяти районов, так как эту проблему может решить только Россия», – сказал Эрдоган. «Я вновь сегодня на встрече с президентом России подниму эту тему, так как нагорно-карабахский конфликт является для нас национальным вопросом», – сказал президент Турции.

«Карабахский прорыв» Эрдогана

Казалось бы, заявление президента Турции, что «эту проблему может решить только Россия», должны пролить бальзам на душу российских аналитиков, политологов и т.д. Но в реальности слова Эрдогана вряд ли так уж радуют Москву. Прежде всего, президент Турции обозначил ту ответственность, которую несла и несет Россия за продолжающееся противостояние между Азербайджаном и Арменией. Кроме того, глава Турецкой республики дал понять, что от Москвы ждут реального содействия урегулированию, чего пока не наблюдается. Но куда важнее другое: для России заявление Реджепа Тайипа Эрдогана по сути означает потерю «дипломатической монополии» в Карабахе. Да, Турецкий лидер говорил о том, что урегулирования конфликта зависит прежде всего от Кремля, только вот сам факт, что президент Турции поднимает вопрос карабахского конфликта на переговорах с Владимиром Путиным уже во второй раз, говорит о многом. Строго говоря, Минская группа ОБСЕ вроде бы коллегиальный дипломатический орган. Ее сопредседатели представляют Россию, Францию и США, в состав же Минской группы входят Беларусь, Германия, Италия, Швеция, Финляндия и Турция. Сегодня, впрочем, реальной дипломатической работой в регионе занимаются только сопредседатели в лице России, Франции и США. Только вот и для Вашингтона, и для Парижа Нагорный Карабах – вряд ли проблема первостепенной важности. А вот Россия, со своими историческими связями, военными базами и т.д., явно чувствовала себя «первой среди равных». Со всеми вытекающими. Армению такое положение дел более чем устраивало: Россия считала и считает ее своим «форпостом», дарит оружие, оказывает экономическую помощь…

«Турецкий гамбит» на карабахском поле

Но теперь в процессе карабахского урегулирования все громче заявляет о себе Турция. И это уже меняет расклад сил. За прошедшие годы Анкара в союзе с Баку многократно нарастила свое влияние в регионе. У Турции обширная программа экономического, политического, военного сотрудничества с Азербайджаном и Грузией. Наконец, у этой страны свои счеты с армянскими националистами и вряд ли есть иллюзии по поводу их территориальных аппетитов. И с армянским террором, кстати говоря, тоже. Кроме того, у Анкары тесные, близкие и по-настоящему братские отношения с Азербайджаном. Еще перед первой встрече с Владимиром Путиным, где турецкий лидер обещал поднять вопрос Карабаха, в Анкаре заявляли, что Карабах – это кровоточащая рана не только для Азербайджана, но и для Турции. Словом, здесь уже совершенно иная степень заинтересованности и в урегулировании как таковом, и в соблюдении в ходе этого урегулирования основополагающих норм международного права, и прежде всего уважения границы и территориальной целостности государства. Причем для Турции это – не только долг союзника в отношении Азербайджана, но и собственные национальные интересы. Кто сомневается – пусть еще раз взглянет на герб Армении, где изображена находящиеся в Турции гора Агрыдаг. И вряд ли есть нужда в который уже раз напоминать, что от притязаний на шесть восточноанатолийских вилайетов в Ереване не отказались. Поэтому можно понять, почему стремление Турции сыграть активную роль в Карабахе так приветствуют в Баку и столь нервно реагируют на эти новости в Ереване.

А что же Россия?

«Турецкий марш» российской дипломатии

Здесь, пожалуй, необходимо отвлечься от сугубо «карабахской» проблематики. И вспомнить, как несколько дней назад в оккупированном украинском Крыму президент России Владимир Путин собственной персоной открывал памятник императору Александру III. Причем, рассказывая об этом, российские комментаторы всячески подчеркивали, что великий самодержец лично принимал участие в войне против Османской Империи на Балканах, что российские войска тогда стояли у стен Константинополя (речь о Стамбуле, но в РФ употребляют старое «византийское» название)…Да, сегодня между Москвой и Анкарой – «потепление», но эксперты предупреждают: многовековое соперничество никуда не делось. Мечта выйти к проливам Босфор и Дарданеллы существует в России еще со времен азовских походов Петра Первого. И вряд ли от этих планов отказалась сегодня. Именно с «турецким», точнее, «антитурецким», прицелом Россия всеми силами после распада СССР стремилась сохранить свое военное присутствие в Крыму,а в 2014 году просто аннексировала полуостров. Точно так же против Турции, уверены эксперты, Россия накачивает оружием свой «форпост» в лице Армении. Наконец, есть как минимум серьезные основания предполагать, что и ввод российских войск в Сирию представлял собой не столько операцию против ИГ, сколько «многоходовку», жертвой которой в конце должна была стать Турция.

Наконец, излишне напоминать: карабахское урегулирование – это еще и «ключ» к влиянию на Южном Кавказе, где рост акций Турции уже давно пугает Москву. К тому же, здесь понимают и другое. Турция, при всех спорах с США и Германией, при всей своей особой позиции по многим вопросам – ключевой член НАТО, и ее усиление на Кавказе – это еще и укрепление позиций «коллективного Запада». Что уже означает для РФ резкое обострение в регионе конкуренции за влияние.

Но…что Москва может противопоставить? Инвестиции? Вряд ли. Экономическое положение России этому явно не способствует. Технологии? Тоже сомнительно. Иное дело – политическая безопасность и урегулирование конфликтов, где у России есть на руках все козыри. Остается только приложить к ним политическую волю – и можно будет записать в свой актив впечатляющий дипломатический успех. Но вот готова ли Москва к такому повороту событий на Южном Кавказе, где ее соперничество с Турцией выходит на новый уровень – большой вопрос.  Во всяком случае, недавний визит в регион министра иностранных дел России Сергея Лаврова как минимум не свидетельствует о готовности и способности Кремля выстроить в регионе адекватную и успешную дипломатию.

«Миротворчество» без урегулирования

Надежды на этот визит возлагались изрядные. Открыто заявлялось, что Лавров едет в регион обсуждать Карабах. Политологи и эксперты едва ли не как о решенном вопросе говорили о том, что Сергей Викторович привезет в Баку и Ереван план урегулирования в Карабахе имени себя, и даже вовсю расписывали детали этого самого «плана Лаврова» – освобождение пяти районов, окружающих бывшую НКАО, вступление Азербайджана в ЕАЭС и ОДКБ, ввод в зону конфликта российских миротворцев…Собственная посредническая миссия могла помочь Москве укрепить свои позиции в Азербайджане, «продвинуть влияние», продемонстрировать, кто обладает в регионе реальным влиянием, а кто только делает первые шаги…Нужна была самая малость: конкретный план урегулирования, включающий освобождение оккупированных азербайджанских земель, и готовность использовать свое влияние на Армению с тем, чтобы этот план заработал, а не остался только в дипломатических бумагах.

«Турецкий гамбит» на карабахском поле

Но, приехав сначала в Баку, а затем и в Ереван, Сергей Викторович Лавров никоим образом само существование этого плана не обозначил. Он заявил, что все планы урегулирования, дескать, давно уже на столе.

Ключевое заявление, однако, прозвучало не в Баку, а в Ереване. «Я бы не высказывал какого-либо чрезмерного оптимизма (по поводу переговоров в Карабахе), – отметил Лавров. – Проблема трудная, весь опыт наших переговоров говорит о том, что быстро они не завершатся, к сожалению». Ему вторил глава МИД Армении Эдвард Налбандян: «В переговорах речь идет не о прорыве. Я уже говорил, что сложно изобретать велосипед в этом вопросе. Основные принципы и элементы по урегулированию уже на столе переговоров, есть наработки, рабочие документы – они все на столе».

В переводе с «дипломатического» такое вот «может быть» означает, как известно, «даже не надейтесь». Давить на свой «форпост» и подталкивать Армению к реальным компромиссам на переговорах в Москве сочли излишним. Что, в общем-то, соответствует нашему прогнозу: Кремль сделал ставку на «замораживание» конфликта вместо его урегулирования, прекрасно понимая, что любые территориальные «подвижки» будут не в пользу любимого «форпоста». Наконец, как минимум не следовало бы забывать о той циничной «конструкции», которую еще по горячим следам апрельских боев изложил в своем интервью «Вестям в субботу» премьер-министр России Дмитрий Медведев: пусть, мол, пройдет три, а еще лучше – четыре поколения, а там посмотрим. Сегодня уже нет сомнений, что Сергей Лавров придерживается тех же позиций. В конце концов, будем откровенны: в стране с жесткой вертикалью власти трудно представить себе ситуацию, когда бы премьер-министр придерживался одной позиции, а министр иностранных дел – уже другой. Словом, «на выходе» получилась не дипломатия великой державы, а очередная «операция по прикрытию форпоста». Со всеми печальными последствиями для российской дипломатии. Потому как, если никакого «плана Лаврова» не существует, и продвигать урегулирование Сергей Викторович не собирался, то тогда…зачем вообще он совершил свое региональное турне? Вряд ли  его планы ограничивались лишь тем, чтобы покрасоваться перед камерами, а в Ереване возложить цветы к монументу «жертвам геноцида армян».

«Дипломатия шлагбаума» для «форпоста» и не только

Впрочем,  известно и другое. Сергей Викторович, по всей видимости, должен был решить и весьма деликатную задачу: отговорить Ереван подписывать с Евросоюзом в рамках программы «Восточное партнерство соглашение о расширенном партнерстве – этакая «дипломатия шлагбаума» в исполнении главы МИД РФ. Соглашение, правда, уже подготовлено, отказываться в последний момент от его подписания – не комильфо, но Еревану к таким маневрам не привыкать. Удалась ли Сергею Лаврову его миссия, станет понятно уже в ближайшее время. Только вот что примечательно. Визит Лаврова на Южный Кавказ имел вполне официальный повод. В Ереване Сергей Лавров, кроме всего прочего, принимал участие в целой серии мероприятий, посвященных двадцатипятилетию установления дипломатических отношений между Арменией и Россией. Глава МИД РФ вместе со своим армянским коллегой Эдвардом Налбандяном открыл в Национальной картинной галерее в Ереване выставку исторических фотографий и документов, посвященную 25-летию установления дипломатических отношений между двумя странами – «Армения – Россия: проверенная веками дружба». Также прошла церемония гашения марки, выпуск которой приурочен к 25-летию установления дипотношений. Еще недавно Сергей Викторович просто направился бы в Ереван, не заезжая в Баку, где между торжественными юбилейными мероприятиями обсудил бы деликатные вопросы и проблемы. Но сегодня главе МИД РФ такую поездку уже было необходимо  «уравновесить» посещением Азербайджана. Где тоже была подготовлена соответствующая программа, так, чтобы соблюсти баланс. На совместной пресс-конференции Сергея Лаврова и его азербайджанского коллеги Эльмара Мамедъярова состоялась торжественная церемония погашения и обмена памятного конверта, выпущенного в связи с 25-летием установления дипломатических связей между Азербайджанской Республики и Российской Федерации. Конверт погасили министры иностранных дел Азербайджана и России. Затем министр иностранных дел Сергей Лавров от имени Министерства по чрезвычайным ситуациям России вручил медаль «За спасение утопающих» Хамдулле Нагиеву, отцу Салама Нагиева, который трагически погиб, спасая тонущих малолетних детей на одной из рек Подмосковья. Наконец, в программе визита была и лекция в Азербайджанской Дипломатической Академии. А это уже серьезный «сдвиг»: вести политику на Южном Кавказе, ориентируясь исключительно на Армению, у России уже не получается. Но…политика, как известно, не ограничивается одним «протокольным равновесием». Как утверждают знающие люди, протокол – это, конечно, важный инструмент дипломатии. В нем нет мелочей, и каждая деталь несет огромную смысловую нагрузку. Бывает, конечно, что протокольная небрежность если и не сводит на нет переговоры как таковые, то во всяком случае серьезно осложняет задачу. Только вот…если нет реальной дипломатии, то сам по себе «протокол», даже выверенный и выстроенный с учетом мельчайших деталей, политических вопросов решить не в состоянии. Особенно теперь, когда у России нет прежней политической монополии, а в регионе разворачивается новый виток соперничества. Но вот к настоящей дипломатии с учетом новых реалий Россия попросту оказалась не готовой.

Нурани, специально для Minval.az

Теги:
Из этой рубрики