Сказ о том, как сотрудник полиции лишил жилья бакинцев и сломал жизнь целой семье

Сказ о том, как сотрудник полиции лишил жилья бакинцев и сломал жизнь целой семье

Сказ о том, как сотрудник полиции лишил жилья бакинцев и сломал жизнь целой семье

… Он сидит передо мною, вытирая слезу, сочащуюся из слепого глаза. 59-летний мужчина – бездомный, больной, столкнувшийся с самой страшной стороной жизни – обманом, сделавшим несчастным и его, и жену. Этот человек чуть не сошел с ума в постоянных мыслях об Ольге, запертой в психиатрической больнице, о своем единственном сыне, умершем от рака в 7 лет; он все это время жил в жуткой атмосфере постоянного страха за свою жизнь, страдал от голода, жары, от сильной боли в сломанной ноге.

Первая информация об инвалиде, ночующем под проливным дождем на скамейке, появилась в социальной сети Facebook на странице одного из местных изданий.

В редакцию «Минвала» обратился человек, который забрал мужчину с улицы и вернул ему человеческий образ жизни: поселил на своей даче, накормил, одел, привел врача. И сейчас, обретя тихую (пусть и временную) гавань, он уже может говорить и при этом не бояться за свою жизнь.

Шафиев Фаик Керим оглу, житель поселка Говсан, бывший работник ЖЭКа. Гражданский муж Деевой Ольги Николаевны, так же проживавшей вместе с отцом – Деевым Николаем (ранее сотрудником СОКАРа) в пос. Говсан по адресу ул. Октая Шабанова, 3А, блок 6, 3 этаж, квартира 101…

– Мы прожили с Ольгой в гражданском браке 19 лет. Жили мирно, ладно, не ссорились. Хоть Ольга и была не здорова (диагноз эпилепсия), но мы любили друг друга и понимали. Отец ее был очень хорошим человеком. Так и жили одной семьей, в которой был еще и наш сын. К сожалению, он прожил недолго, всего 7 лет, умер от рака желудка. После его смерти словно поломалось что-то внутри, невыносимо было находиться в доме, где умер ребенок… И мы решили продать эту квартиру, перебраться в другое место.  

… Мы сидим напротив друг друга, и я вижу, как трясутся его пальцы, держащие сигарету. Видимо, воспоминания даются Фаику очень тяжело.

– Ни у меня, ни у Ольги нет родственников, и мы рассказали о желании продать квартиру нашему соседу – Теймуру (фамилии, к сожалению, Фаик не знает), сотруднику полиции (на момент разговора Теймур был в чине капитана). Стоит отметить, что 3-комнатная квартира, о которой идет речь, была на имя Николая Деева – отца Ольги, но купчей не было, имелся только ордер, в котором было указано его имя и имя Ольги.

Теймур сразу же заявил, что квартиру в таком виде никто не купит, она нуждается в ремонте, который он берет на себя. И предложил временно переехать на его жилплощадь – 1-комнатный дом в том же пос. Говсан. «Возьмите только самое необходимое – добавил Теймур. – Все остальное я вам сам куплю».

Фаик отметил, что с самого начала у него создалось впечатление, что квартиру отца Ольги хочет купить именно Теймур. Если бы я знал тогда, как сильно ошибся, знать бы, кому доверился! – с горечью добавил Фаик.

Переселив семью практически в «курятник», Теймур закрыл в этом «курятнике» кухню и ванную. Семья готовила еду на электроплитке, купалась в подсобке во дворе. Кроме того, Теймур сказал, что обеспечит им все необходимое, и так как «курятник» находился на окраине поселка, он вызвался сам привозить продукты семье, предварительно забрав их пенсионные карточки. И все морочил голову тем, что на квартиру Николая есть хороший клиент (сумму при этом он не озвучивал, но отмечал тем не менее: хорошо будет и вам, и нам).

Сказ о том, как сотрудник полиции лишил жилья бакинцев и сломал жизнь целой семье

Прошло полтора года, в течении которых семья питалась обещаниями и скудной пищей, которой потчевал Теймур (хотя на пенсионных карточках было достаточно средств, чтобы жить в сытости и довольстве): то ремонт еще не закончен, то клиент несговорчивый попался, то сам Теймур в командировку уезжает. В ожидании прошло еще полгода. Неожиданно умирает Николай, Теймур берет похороны на себя. Причина смерти отца Ольги так и осталась невыясненной, потому что заключение эксперта и свидетельство о смерти Николая Деева остались у Теймура. На кладбище поехать Фаику и Ольге Теймур тоже почему-то запретил, мотивировав это тем, что лучше «не нервничать и не плакать, а успокоиться и поехать на 40-й день».

Но, как говорится, пришла беда – отворяй ворота. Фаик после смерти сына начал выпивать, чем, естественно, не мог не воспользоваться пронырливый «служитель правопорядка». В один из дней Теймур сказал Фаику, что клиент наконец-то «клюнул» и теперь неплохо бы с ним познакомиться. «Он ждет нас, собирайся, едем» – бросил на ходу Теймур.

Фаик оделся, они сели в машину и поехали «к клиенту, который ждал». Откуда было Фаику знать, что Теймур привезет его в зыхский наркологический диспансер и закроет на долгих 8 месяцев?

– Считайте, что я оказался в тюрьме, где меня держали насильно. Я не принимал никаких лекарств, иногда мне ставили какие-то системы, после которых я долго спал… В палате не было телевизора, к зарешеченным окнам подходить было нельзя, в коридор выходить было нельзя… Меня заперли в диспансер в апреле, а мою Ольгу Теймур закрыл в психиатрической больнице в июне.

… Фаик плачет, склонив голову… А я сижу и не знаю, как мне его утешить. Протягиваю сигарету, пытаюсь говорить какие-то добрые слова, но они застревают в моем горле, как невыплаканная боль.

– Я звонил Теймуру, спрашивал, когда меня выпустят, но он все время мне отвечал: «сколько я скажу, столько ты и будешь сидеть». В конце концов, меня выпустили в конце декабря. Я поехал в Говсаны, к Теймуру – узнать насчет квартиры. Он встретил меня очень зло, и задал роковой вопрос: «А кто ты вообще такой? Ты в этой квартире был как приживалка, и я тебе ничего не должен. Кормил их, понимаешь ли, платил за них коммунальные, отца Ольги похоронил за свой счет, купил гроб, место на кладбище, памятник поставил (хотя ни того, ни другого, ни третьего Ольга и Фаик так и не увидели- ред.), а он еще что-то требует. Не делай так, чтобы я тебя упек куда подальше. Убирайся отсюда, чтобы я тебя в Госванах вообще никогда не видел». Я стал просить хотя бы вернуть мою и Ольгину пенсионные карточки, но он заявил, что их у него нет и никогда не было. Когда я сказал насчет вещей, остававшихся в старой квартире Николая (несколько ковров, мебель, документы, фотографии, пара Ольгиных сервизов и много одежды), Теймур только презрительно рассмеялся и сказал напоследок «Я тебя предупредил».

… Фаик, которому некуда было больше идти, пошел обратно в диспансер и стал проситься на постой. Его впустили, он прожил там до весны, но снова подкралась беда: поскользнувшись на скользких лестницах, Фаик упал и сломал ногу, сильно ушиб правую руку. Какое-то время он провел в диспансере в таком состоянии, но врачи – естественно – не могли оказать ему грамотной помощи (нужен был хороший травматолог). С сильнейшими болями из диспансера Фаика забрали сначала в Семашко, оттуда перенаправляли еще в пару больниц. Врачи разводили руками – нужна операция, а она стоит денег, которых у Фаика не было. В больнице держать не стали, сердобольный доктор подарил ему два костыля и посоветовал поскорее решить проблему. Фаик ушел, как говорится, куда глаза глядят.

Сказ о том, как сотрудник полиции лишил жилья бакинцев и сломал жизнь целой семье

– В апреле я был у Ольги в психиатрической больнице. Она говорит, что ей хорошо… И улыбается… И только когда я рассказываю о Теймуре, она начинает плакать. Врач говорит, что ее состояние стабильное. Скоро два года как Ольга находится в этих стенах.

Последняя попытка Фаика поговорить с Теймуром снова закончилась неудачей. На этот раз увидев Фаика, Теймур предложил составить ему компанию «в Гаджигабул за курами для магазина (магазин принадлежал Теймуру и его семье, раньше Фаик часто покупал у него продукты)».

– А по дороге все и обсудим – заключил Теймур, открывая дверцу машины. Голодный и усталый, Фаик заснул. А когда проснулся, Теймур уже открыл машину и вытаскивал его наружу.

Я еще в себя не пришел, как оказался на земле, – рассказывает Фаик. – Следом за мной из машины полетели и мои костыли. Теймур же резко развернулся и уехал, а я остался лежать на земле. Ко мне подошли люди, спросили, кто я и откуда. Выяснилось, что это не Гаджигабул вовсе, а Гейчай. Я попросил отвести меня в полицию, где рассказал обо всех своих злоключениях. Я не знаю, поверили ли они мне, но тем не менее, посоветовали обращаться с заявлением по своему месту жительства. Полицейские помогли мне добраться до Баку, и я снова пришел в Говсаны. Меня кормили соседи, приносили кто что может – втайне от Теймура, который, похоже, не только меня и Ольгу, но и очень многих пугал своими погонами и неприятностями, которые он, как сотрудник полиции, может причинить «за неповиновение». Я «жил» на берегу говсанского озера: как мог укрывался от жары, комаров, питался чем Бог пошлет, постоянно мучился из-за сильнейших болей в ноге. Лето пережил. А не так давно хлынули дожди, и люди помогли мне соорудить навес из старых пакетов….

Чудеса, которые случаются

Именно в таком состоянии нашел Фаика его благодетель (назовем его просто Г.М.), о котором шла речь вначале статьи. Из скромности мужчина попросил не называть ни его имени, ни тем более разглашать нынешнее место пребывания Фаика. И поверьте, на то есть причины: ведь именно Фаик является единственным вменяемым живым свидетелем преступления, совершенного «сотрудником правопорядка». Николай умер, с Ольги спрос уже никакой – судя по всему, она пожизненно будет находиться в стенах психиатрической клиники и ее показания не будут засчитаны как показания дееспособного человека… И даже если Фаик не имеет никаких юридических прав на квартиру или на сумму от квартиры Николая, то на суде он вполне может подтвердить о всех тех подлостях, которые Теймур устроил их семье.

– После выхода информации в Фейбуке я объездил весь поселок Говсан, пока не нашел Фаика, – рассказывает Г.М. – Наконец-то нашел, Фаик был в страшном состоянии: немытый, промокший, голодный, его трясло от озноба, суставы были опухшие, он стонал, бредил. Я привез его к себе на дачу, выделил комнату с постелью, печкой и окном, обеспечил всем необходимым – новой одеждой, предметами гигиены, горячей пищей, чаем. На другой день пришел врач, который его осмотрел, выписал первичные рецепты – до капитального обследования в стационаре, куда я тоже намерен его поместить для установления диагноза и лечения.

Почему я попросил не упоминать место нахождения Фаика? Потому что есть реальная угроза со стороны этого самого Теймура. Когда Фаик в качестве бомжа жил на территории поселка, Теймур был спокоен: так или иначе, Фаик медленно умирает или сходит с ума, и ему – если и останется жив – никто, конечно же, не поверит. Мало ли «историй» могут рассказать умалишенные алкаши? Отмечу, что после того, как я забрал Фаика из Говсанов, мне чуть ли на следующий день поступил звонок на личный номер от «мецената» (звонящий именно так и представился, а я, заметьте, нигде не писал о том, что Фаик у меня), который спросил, где Фаик находится сейчас. Когда я стал выяснить, как зовут звонящего, он дал отбой. Спрашивается: откуда этот человек мог знать мой номер? А я скажу: когда я искал Фаика в поселке, номер моей машины, скорее всего, записали, и потом узнали через свои каналы мой личный номер. А это – не просто так. Значит, кто-то сильно заинтересован в молчании Фаика.    

Кстати, насчет выпивки – Фаик наотрез отказался, когда я предложил ему выпить 100 грамм, чтобы он согрелся. Он больше не пьет. И потому я ему поверил – поверил всему, что Фаик рассказал мне.  

… Я сижу напротив этого усталого, согбенного, но еще не окончательно сломленного мужчины, которому 57, но словно гляжу на 70-летнего старика, и слушаю его рассказ. На столе – горячий обед, в который во время нашей беседы капали его горькие слезы обиды и бессилия.

Сказ о том, как сотрудник полиции лишил жилья бакинцев и сломал жизнь целой семье

Рассказ Фаика лишний раз подтвердил печальный факт: человек, носящий погоны полицейского, позорит своими преступными действиями структуру МВД, втаптывая в грязь свое звание. Я спросила у Фаика, обращался ли он в полицию по своему месту жительства, и Фаик сказал, что заявление его не приняли. По каким причинам? Это тоже не известно. Скорее всего, этот самый Теймур является звеном той самой коррупционной цепи в местечковых правоохранительных органах, а, как известно «рука руку моет».

Вполне естественно, что мы решили перепроверить информацию, полученную от Шафиева Фаика. И в процессе перепроверки лишний раз убедились, что в нашем городе легче найти иголку в стогу сена, нежели выяснить факты. Мы связались с сотрудниками Сураханского управления полиции, которые любезно предоставили номер телефона участкового Семендара Мусаева, курирующего участок, где ранее проживала семья Деевых. С. Мусаев сказал, что он не в курсе ни о самих Деевых, ни о тех людях, которые в данный момент проживают по вышеуказанному адресу, и посоветовал обратиться в Поселковый совет. Мы обратились. Но и там не получили вразумительного ответа. Нам посоветовали позвонить… начальнику ЖЭУ данного участка. Мы позвонили, но и начальник ЖЭУ так же ничего не знает ни о Деевых, ни о тех людях, которые в данный момент заселяют их жилплощадь.

А потому остаются открытыми очень многие вопросы, на которые мы так и не смогли получить ответа. Не обладая полномочиями, мы не имеем права поехать по вышеуказанному адресу и наводить справки о тех или иных людях. Мы всего лишь изложили нашу точку зрения и высказали свои предположения.  

Данная статья будет направлена нами в Сураханское Управление Полиции, в МВД и Республиканскую Прокуратуру. Мы искренне надеемся, что этим темным делом займутся профессионалы, которые смогут установить истину и наказать виновника всех несчастий этой семьи.

P.S: Minval.az будет оповещать своих читателей о развитии событий.

Яна Мадатова 

Сказ о том, как сотрудник полиции лишил жилья бакинцев и сломал жизнь целой семье

Сказ о том, как сотрудник полиции лишил жилья бакинцев и сломал жизнь целой семье

Теги:
Из этой рубрики