Евгений Стеблов: Нужно оставаться самим собой

Евгений Стеблов: Нужно оставаться самим собой

Евгений Стеблов: Нужно оставаться самим собой

У Евгения Юрьевича очень большая нагрузка и чрезвычайно насыщенный график. Тем не менее, хотя и не сразу, стало возможным выкроить время и побеседовать. Это не только замечательный актер, но и интересный рассказчик, беседа с которым и предлагается вашему вниманию.

– Благодарю  Вас за согласие на интервью. К сожалению, не все соглашаются побеседовать.

– Что тут сказать, это личное дело каждого.

– Говорят, что люди творческие лучше других видят знаки свыше.

– Мне кажется, что тут большую роль  играет интуиция, нежели какие-то знаки.

– Вы соглашаетесь на любые предлагаемые роли или включается некий фильтр?

– (Смеется) Видите ли, это не моя заслуга, возможно так свыше распорядился Господь, мне всегда доводилось занимать ведущее положение, и потому соглашался далеко не со всем, что мне предлагалось. Поверьте, что даже не было такой необходимости.  Я всегда выбирал.

-Не секрет, что каждый актер резонирует на тематике, которая наиболее близка. Кто-то любит мелодрамы, кто-то комедии, кто-то больше склоняется к мистике. Какой жанр наиболее близок вам?

– Жанр для меня неважен. Для меня важна тема. Если тема мне близка, или же я вижу возможность  предлагаемую  работу интерпретировать так, чтобы  мне было интересно.

– Как поступить в том случае, если актеру верующему, воцерковленному, предстоит сыграть отрицательную роль?  Соглашаться или отказаться?

– Знаете ли, дело тут не в воцерковленности. Все очень индивидуально. Я например, за такие роли не берусь. Мне просто неинтересно играть негатив. Кстати негатив, всегда эффектней, он менее предсказуемый, колоритный,  и может в чем-то еще выигрышней, но повторюсь – неинтересно. В такой материал просто не хочется погружаться.

– Немного отвлеченный вопрос – на съемках «Собаки Баскервилей» было аж целых три режиссера – Игорь Масленников, Никита Михалков, Василий Ливанов. Много ли было творческих диспутов на площадке, или же Масленников не допускал никаких отклонений от задуманного.

– Вообще-то на режиссуру Масленникова никто не посягал (смеется). Что же до Никиты Михалкова – Масленников с ним был крайне комплиментарен.  Никита Сергеевич человек активный, обаятельный, вообще же у нас не было никаких конфликтов. Великолепная творческая компания, талантливые люди,  съемки шли легко, и никаких проблем не возникало. Режиссер вел себя  очень деликатно, и никто не претендовал занять режиссерское кресло. Я слышал впоследствии о противоречиях Игоря Масленникова и Василия Ливанова, но никогда в них не вникал.

Что же до импровизаций на площадке – они есть везде. Сценария досконально ведь никто как правило не придерживается. Сценарий – это только повод для привнесения чего-то своего,  это сделали актеры, в стилистику картины многое привнес оператор Юрий Векслер.

– А встречались ли вам режиссеры, которые не допускали никаких отклонений от задуманного ими?

– Видите ли, я с такими никогда не встречался, и никогда бы не стал с ними работать. Мне кажется, это чисто зрительское представление о профессии режиссера. Ведь режиссер не начальник. Взаимоотношение режиссера со съемочной группой все-таки больше психологическое, то есть отношения не сводятся к каким-то директивам, установкам, ибо когда собирается авторитетная компания – какие там могут быть приказания? Другое дело – складывается взаимопонимание или нет. Если не складывается, то и работы не будет, все просто разойдутся.

– Слышал, что Михаил Козаков был достаточно жестким режиссером.

– У Михаила Козакова просто таково было устройство нервной системы. Человек может проявляться по-разному – один в совершенно спокойном ключе, другой в экспансивном,  но это не значит, что к позиции последнего все прислушиваются. Все равно случается так, что талантливые люди признают наиболее выигрышную позицию, пусть даже через конфликт. У меня, признаюсь, никогда не было конфликтов с талантливыми людьми, все же конфликты идут от менее одаренных.  Талантливый человек, как говорят,  «наедине с подушкой», он всегда винит себя, а менее талантливый ищет причину в ком-то другом. А такая позиция неминуемо ведет к конфликту.

– Доводится ли Вам смотреть телевизор, передачи какого канала вы предпочитаете?

– Не могу сказать, что я шибко увлечен телевидением, но приходится смотреть, и я в курсе того, что происходит. Общая тенденция, которая идет, и не только на ТВ, а во всем мире – ярко выраженная культурная деградация. Понижение вкусовой планки, возьмите тот же ТНТ и его Comedy-club.

Как-то очень давно, в советские времена, когда мы были в Новосибирске на гастролях, мне  довелось побеседовать с одним человеком, который был в долгосрочном заключении и на вредном производстве. Это вред здоровью, но эти люди могут работать в расконвоированном режиме. Он просто подсел, и мы разговорились. И в числе сказанного он произнес такую  фразу – не надо блатовать! Идешь на дело – иди серьезно! Я вспомнил этот момент, поскольку упомянул  Comedy-club – это как раз там, где блатуют. К этому, как впрочем и к «желтизне», никогда не относились и не будут относиться уважительно.

Очень много в производстве шаблонных фильмов. Меняются лица, но сюжетные схемы повторяются. Все примитивно. К примеру: детектив – убийство – расследование, два хороших следователя, один плохой, ну и так далее… Понятно, что поток ТВ-производства требует наполнения эфира, и тут доминируют деньги. Мне доводилось сталкиваться с этим явлением, вот приглашают к продюсеру, разговор как обычно начинается с комплиментов, предыдущие мои работы причисляет к классике, выражает желание сделать сколько-нибудь подобное… Но когда доходит до дела, продюсеры, мягко говоря, не соответствуют своим желаниям. У них простая  формулировка –  сделать подешевле, а заработать побольше.

Бывает, что слышишь в новостных программах, что такая-то и такая-то картина заработала столько денег. И что? Это показатель кинопроизводства, но не художественной ценности фильма.

– Принимаете ли Вы участие в антрепризных спектаклях?

– Я как-то работал в «Новой Русской Антрепризе» у Михаила Козакова, созданной им по возвращении  из Израиля.  Спектакль Козаков поставил в Израиле, он назывался «Возможная встреча» о Бахе и Генделе, Пауля Барца , пьеса на двоих, сам он исполнял роль Генделя, а Баха играл Валентин Никулин. Когда же Козаков вернулся, то предложил роль Баха мне. Этот антрепризный спектакль шел несколько лет. Потом по этой пьесе был снят телевизионный фильм «Ужин в 4 руки» и даже получил премию Тэфи.

Да и кроме того, я сам как режиссер ставил антрепризные спектакли. Антреприза ведь бывает разная, зависит от того, кто собрался, какие за этим стоят средства. Вообще же я сторонник репертуарного театра, в принципе, в таком масштабе, как у нас, он не существует нигде, и это завоевание русского театра. Многие наши предшественники меценаты, Морозов, Мамонтов, совершенно из благих, просветительских целей вкладывали свои деньги в театр, в том числе и в строительство.  Но доминировало в желании помочь именно просветительство.  И репертуарный театр – завоевание именно просветительского направления, а не понимание театра как коммерческого зрелища.

– Бывали ли Вы в Баку? Если не на гастролях, то на отдыхе.

– В вашем городе был, но, к сожалению, был коротко. Мы играли «Чайку», которую ставил Андрей Кончаловский у нас, в театре Моссовета, я там играл Дорна. О вашем городе остались очень хорошие впечатления. Много наслышан о том, как преобразился Баку.

– Расскажите, что предпочитаете делать на досуге?

– Видите ли, у меня довольно широкий спектр профессиональных занятий: я и артист, и писатель, у меня вышло две книги, одна  из которых – «Против кого дружите», – пережила 4 издания, затем я педагог, у меня есть своя мастерская, преподаю примерно с 80-х годов.  Помимо этого, я театральный режиссер. Кроме того, я первый заместитель председателя союза театральных деятелей Российской Федерации, поэтому занятий у меня достаточно (смеется). В качестве же отдыха люблю погулять.  В лесу, пешие прогулки – это по мне.  Какого–то специального хобби не существует.

– Блиц. Любимая книга, фильм, музыка.

– Если говорить о книгах, то не могу сказать, что читаю очень много, я не книгочей. Если говорить всерьез – то это Библия, Новый Завет, Евангелие. Это книга, без которой я не мыслю своего существования.

Книги я сам не выбираю, они  ко мне приходят сами, тем или иным способом, и остаются в душе надолго.

По части музыки – я человек консервативного направления, люблю Моцарта, Баха. Великую музыку создавал Исаак Осипович Дунаевский для эстрады, кино, оперетт.  Говоря об эстраде – люблю Вертинского, Утесова.

Современная же «попса» и удручает, и просто неинтересна.

Что же до кино, не буду оригинален, нравится великая картина – «Чапаев».  Иногда мои же фильмы спустя некоторое время пересматриваю уже другими глазами. И спасибо кинематографу за эту привилегию, что через несколько лет по другому могу увидеть свою же собственную работу.

– Ваши пожелания себе, зрителям, читателям публикации.

– Во первых – здоровья! А во-вторых – быть и оставаться самими собой!

М.Шахбази

Теги:
Из этой рубрики